– Вы что-нибудь знаете? – Ирма впилась в нее глазами.
Эрика долго молчала.
– Возможно, – сказала она наконец. – Мне почему-то кажется, что я его знаю, но боюсь утверждать это сколько-нибудь решительно, разочарование бывает значительно хуже долгого ожидания.
– Нет, нет, вы должны сказать… – взмолилась женщина.
Не скрывая своих сомнений, Эрика высказала мелькнувшую у нее догадку – сходство Ганса с генерал- полковником Шулленбургом было просто поразительно.
– Я должна видеть этого человека, – загорелась Ирма Эрлер. – Я поеду с вами в Западную Германию.
Эрика Келлер постаралась отговорить ее от такого шага: ведь может быть сходство чисто случайное – и тогда она не только испытает разочарование, но и окажется в весьма неудобном положении. К тому же не следует забывать: доктор Эрлер не просто женщина, но и ученый, да еще в области атомной физики, поездка на Запад может причинить ей огорчения и неприятности. Ирма слушала Эрику, но по ее отсутствующему взгляду та видела, что она думает о другом. Ирму волновала не только возможность разыскать любимого, но и крайне тяжелое состояние больной матери.
Чтобы как-то успокоить ее, Эрика сказала:
– Завтра я возвращаюсь домой… Постараюсь встретиться с фон Шулленбургом и… Если это тот человек, которого вы ждете все эти годы, – он сам устремится к вам; если нет… я сообщу вам.
На этом и расстались. А на следующий день, проходя с Гроссом по одной из улиц Западного Берлина, Эрика увидела в такси доктора Эрлер. Зачем она здесь, почему рискнула перейти сюда из восточного сектора, неужели она все-таки решила съездить в ФГР? Надо во что бы то ни стало задержать ее, убедить, возвратить домой!
Такси, в котором ехали Эрика и Герман Гросс, неотступно следовало за Ирмой Эрлер. Вот ее машина остановилась у подъезда особняка. Эрлер ступила на тротуар, двери открылись прежде, чем она успела нажать на кнопку звонка: ее здесь ожидали. Эрика и Герман в недоумении посмотрели друг на друга, нет, тут что-то не то, – если бы Ирма покинула территорию ГДР для поездки в ФРГ, ей незачем было бы забираться на окраину Западного Берлина, вот в этот особняк. Решили оставить такси и подежурить на улице, – авось что-нибудь и прояснится, однако выполнить это свое намерение не успели – у подъезда круто затормозил черный лимузин, из которого поспешно выскочил и бросился к дверям мужчина, при виде которого Гросс не мог удержаться от тревожного восклицания:
– Оскар Шванке!…
Теперь времени терять нельзя, одним им все равно тут ничего не сделать, – очевидно, профессора атомной физики Ирму Эрлер под каким-то предлогом все-таки сумели заманить сюда. Эрика дала шоферу новый адрес, и их машина быстро скрылась за поворотом.
Утром раздался телефонный звонок. В трубке шелестел старческий голос коллеги покойного отца еще по Геттингену. Ирма знала старика со времен своего детства, привыкла относиться к нему с безграничным доверием. Старый друг семьи поинтересовался научной деятельностью Ирмы, пожурил за то, что она совсем забыла о нем, трогательно расстроился, услышав от нее о том, что мать ее лежит в больнице в почти безнадежном состоянии. Долго кашлял в трубку, сморкался, вздыхал, жаловался на возраст, недуги, а затем вдруг вспомнил: для излечения матери Ирмы теперь имеется эффективный препарат. Верно – достать очень трудно, но при желании… У кого же достать этот чудесный препарат? Дай подумать, он что-то слышал… опять в трубке раздавались всхлипы, вздохи. Старик в конце концов вспомнил: да, конечно, такое лекарство есть у его давнишнего приятеля, который проживает в Западном Берлине. Препарат он приобрел у американцев, – у этих всегда все достать можно… Приятель – человек дряхлый, богатый, но страшный скряга: за препарат он, наверное, заломит большую сумму. Ирма заранее соглашалась уплатить любые деньги, умоляла помочь. Через час старый друг снова позвонил и сказал, что с большим трудом ему удалось-таки упросить приятеля уступить Ирме часть имеющегося у него американского снадобья. Эрлер немедленно отправилась по указанному ей адресу в Западный Берлин.
Она быстро поднялась по ступеням парадной лестницы и была несколько удивлена предупредительностью слуг – ее ожидали здесь. Но еще более удивилась она, когда в ответ на просьбу проводить к хозяину дома услышала, что тот отсутствует, но с минуты на минуту явится.
Хозяин появился почти вслед за ней, но, к ее удивлению, он оказался вовсе не глубоким стариком… Она даже усомнилась, туда ли попала? Нет, все правильно. Хозяин усадил Ирму Эрлер в кресло, в дальнем углу кабинета, за маленьким столиком и принялся угощать ее чаем. Она рассматривала его несимпатичную костлявую физиономию, прыщеватый лоб с залысинами, редкие волосы, глубоко запавшие в орбиты мутные глаза и не могла отделаться от впечатления, что когда-то, при каких-то обстоятельствах уже встречалась с этим человеком…
Он пытался сочувственно расспрашивать о постигшем ее горе, но она отлично чувствовала в нем фальшь и неискренность. Что-то тут было не так… Он подтвердил, что действительно дал согласие уступить ей препарат, но, поскольку последнее время бывает в Западном Берлине лишь наездами – лекарство находится в другом месте, он назвал городок в Баварии, – и за ним придется туда отправиться. Вылететь можно хоть сейчас, он со своими делами уже успел покончить.
– Вы? Это вы, Шванке? – наконец-то она узнала его! Шванке как будто смутился. – Ведь вы специализировались как хирург…
– Вас удивляет, что я превратился в бизнесмена? Зато всю войну я провел на фронте.
Она знала, что он лжет. Он давно уже превратился в убийцу, еще при Гитлере занимался какими-то «специальными отборами» заключенных в концлагерях, ошивался возле Гиммлера…
– Меня обманули, – с гневом произнесла Ирма Эрлер. – Зачем вы заманили меня сюда, Шванке? – Она поднялась с места.
Он попытался улыбнуться.
– Я действительно могу выручить вас… Если вы не желаете ехать со мной дальше на запад, я прикажу доставить лекарство сюда. Как хотите, фрау профессор.
– Сколько это будет стоить? – Она взялась за сумочку, но Шванке сделал протестующий жест.
– Что вы! Ни единого пфеннига.
– Не ожидала такого благородства. – Она, конечно, не поверила ни одному его слову.
Как бы не замечая ее тона, Шванке продолжал:
– Что же, можно вручить вам лекарство для умирающей мамы и здесь. Когда? Это зависит от вас самой – как только управитесь с заданием, скажете.
– С каким заданием?
– Послушайте, давайте перестанем играть в прятки, доктор Эрлер, – холодно сказал Шванке. – Вы отлично понимаете, что находитесь на конспиративной квартире разведки, а не в благотворительном заведении… Садитесь за письменный стол и пишите. Нам известно, что вы только что возвратились из Москвы, работали там над проблемами атомной физики. Мы не сомневаемся: русские раскрыли перед вами все свои секреты, ведь вы «красная» с пеленок, не так ли? – Он вынул из бокового кармана сложенную вдвое тетрадь и протянул ей: – Тут вопросы, которые интересуют нашу разведку. Услуга за услугу, фрау Эрлер, поняли?
– Прочь! – Она швырнула тетрадь на пол.
– Успокойтесь же! – крикнул он. – Давайте обсудим хладнокровно ваше положение. Мы хотим помочь вам спасти вашу мать. И зря вы отказываетесь лететь со мной в ФРГ, я подготовил для вас там сюрприз, – Шванке как-то загадочно ухмыльнулся. – Не верите? Напрасно… Мне известно: вы писали в гостиницу «Великая Шарлотта»… Я привезу вас к человеку, который никогда не переставал любить вас, мечтает о встрече с вами. Ваш сын обретет наконец отца, которого никогда не видел.
До беседы с Эрикой доктор Эрлер была бы поражена таким предложением, растерялась бы, но сейчас, после того как Эрика заверила ее, что имеет возможность разыскать Рихарда, предложение Шванке не произвело на нее впечатления, на которое тот рассчитывал, и он это почувствовал.
– Выпустите меня отсюда!
С каким-то отсутствующим взглядом он отступил от нее на шаг, и в тот же миг она почувствовала движение позади себя, что-то обрушилось на нее сверху, на голову ей набросили плотное покрывало, сладковатый запах хлороформа проник в нос, в рот. Уже теряя сознание, слышала, как Шванке
