Софья вскинула голову.
– Матерь Божья, да как вы можете такое подумать! Как вы могли вообразить себе, что этот зверь – отец Рафаэля? Конечно, он ему никто.
– А кто он?
– Простите, падре, но это вас не касается.
– Понимаю.
Значит ребенок был внебрачным, именно так он себе все и представлял. Находились такие люди, которые утверждали, что у Гитаниты полно любовников. Другие, наоборот, с пеной у рта доказывали, что это все французы распускают сплетни про нее, потому что те крестьяне, для которых она пела, такой распущенности от своей певицы не потерпели бы. И совсем бы было плохо, если бы их любимица Гитанита вдруг оказалась бы еще и матерью маленького бастарда, а не только символом сопротивления.
– Я понимаю, – повторил пастор.
– Сомневаюсь, чтобы вы понимали, – Софья поднялась. – Когда я смогу увидеть Рафаэля?
– Я хоть сейчас могу отвести вас к нему.
Он повел ее через какие-то бесконечные переходы. Несколько, раз им попадались безмолвные черные фигуры. Никто из них не приветствовал их и никоим образом не реагировал на их появление. Они подошли к небольшой винтовой лестнице. Пастор отошел в сторону, пропуская Софья вперед.
Когда она поднялась, то увидела маленькую комнату, находившуюся на самом верху башни. Рафаэль лежал в постели, укрытый чистым одеялом. Одна из монахинь сидела подле него. Здесь было четыре окна и все до единого были настежь распахнуты.
– Дьявольские испарения… – Софья бросилась к одному из окон и принялась было его закрывать. – Боже, что вы делаете? Вы что, все тут с ума посходили, что ли?
Пастор взял ее за руки и оттащил от окна.
– Послушайте, я же вам говорил, что я – лекарь. Болезнь по воздуху не передается. Один англичанин это уже смог доказать. Он, его имя Эдвард Дженнер, доказал нам, что оспа переходит от одного к другому от телесного контакта с жертвой. И если больному удается выжить, он не восприимчив к оспе всю оставшуюся жизнь.
Она его не слушала и рвалась из его рук к мальчику, лежащему на постели. Он отпустил ее, и она упала на колени перед его кроватью.
– Очень важно сейчас не давать жару усилиться, – пояснял Альфонсо. – Вот почему мы держим все окна открытыми. Это способствует тому, что болезнь останавливается на легкой форме. Если это нам удастся, то он выживет. Через два дня все станет ясно, сеньорита.
– Посмотрите, – пастор откинул одеяло. – Вот здесь есть немножко, на груди и на животе. Ляг на животик мальчик, пусть мама тебя всего осмотрит.
Он осторожно перевернул Рафаэля. Мальчик выглядел спокойным и сегодня он показался Софье лучше, чем днем раньше.
– Прошла неделя, а у него на спине и ягодицах не больше дюжины гнойничков. Бог милосерден, сеньорита. Это самый, что ни на есть легкий случай. Ваш сын поправляется.
Софья присела возле кровати и потянулась к сыну.
– Не трогайте его, – негромко сказал пастор. – Сейчас от него легко можно заразиться.
Софья не стала упорствовать и отошла от кровати.
– Ты слышал, что сказал падре, ангел мой? Ты скоро поправишься и мы с тобой уедем.
– У меня чешется, мамочка.
– Я знаю, миленький, но ничего нельзя расчесывать, а, то долго не заживет.
Появилась монахиня и смазала гнойнички белой холщовой салфеткой, которую она предварительно смочила зловещего вида жидкостью.
– Травы немного унимают зуд, – пояснил пастор, – но полностью снять его не могут.
Софье вспомнилась Фанта и ее снадобья. Ей захотелось взять салфетку и самой протереть тело Рафаэля, но она понимала, что никто ей этого не позволит.
– Обещай мне, что не будешь ничего чесать, – обратилась она к сыну. – Тогда ты будешь здоровый и красивый мальчик, и мы с тобой поедем отсюда.
– А куда мы поедем, мамочка?
– Сейчас я тебе не скажу, пусть это будет для тебя сюрпризом – сказала Софья. Для нее это тоже станет сюрпризом. Ничего, она что-нибудь придумает. – Я тебе скажу, когда ты совсем поправишься – пообещала Софья Рафаэлю.
Позже, сидя в кабинете у падре Альфонсо, она, наконец, решилась задать ему вопрос, который стеснялась задать раньше. Теперь она была спокойна за судьбу мальчика.
– А я не заболею оспой.
– Что я могу вам сказать… Конечно, благоразумнее всего соблюдать осторожность. Прошла неделя, а у вас нет никаких признаков заболевания. Мне кажется, вы одна из тех, кто обладает врожденным иммунитетом к этому заболеванию, сеньорита. В этом нет никаких чудес, я сам им обладаю. Но это не исключает возможности, что через вас может заразиться кто-нибудь еще.
Францисканец взял распятье, висевшее у него на поясе.
