– Да, я понимаю, ты прав, это верное решение, но дело не в этом.
– А в чем?
– Понимаешь, я ни в чем не уверена, – Софья явно колебалась, стоит ли ему перед дорогой портить настроение. – У меня какое-то смутное, необъяснимое предчувствие, что должно произойти что-то страшное. Не уезжай, Роберт. Пусть съездит Энрике, ему ведь можно доверить это дело.
Они были в одной из комнат, которая служила библиотекой. В руках у Роберта были письма к Лиаму и документы для де Майя. Ночью он еще раз их перечитал и пришел к выводу, что они написаны ясно и убедительно. Он положил их в кожаную сумку и застегнул ее.
– Нет, это я должен сделать сам. – Роберт вынул из ящика стола пистолет, заглянул в его ствол и проверил затвор.
– Но и тебя что-то беспокоит, – спросила Софья, наблюдая за тем, что он делал. – Ведь и ты ждешь какой-то неприятности?
– Ничего я не жду, дорогая. Сама посуди, надо быть просто безумцем, чтобы отправляться в дорогу безоружным. – Он поднял на нее глаза и улыбнулся. – А я уже больше не безумный.
– Нет.
– Благодарю тебя.
– Это не только мои старания, Роберт. Я дала тебе возможность вернуться к жизни, это так, но решение встать на ноги ты принял сам.
– И не собираюсь допустить, чтобы меня опять затянуло в эту дыру. – Он прикоснулся рукой к ее щеке.
Кожа Софьи была восхитительно мягкой и нежной. Внезапно его пронзило чувство, испытанное им от обладания ею, ее обнаженным телом, – терпкий запах ее страсти…
– Софья…
– Да?
Он протянул было к ней руки, но, как бы опомнившись, опустил их.
– Нет, не сейчас, потом, когда вернусь.
Софья молчала, но он по-прежнему видел озабоченность в ее синих глазах.
– Девочка моя, не думай ни о чем, – произнес он с наигранной беззаботностью. – Вот, взгляни, здесь полная комната книг. Полистай их, пока я вернусь. На пять дней тебе их более чем достаточно.
– Я уже многие из них прочитала. – Роберт, запрокинув голову, от души рассмеялся. – Ты вечно меня опережаешь. Многое я отдал бы за то, чтобы разузнать, кто же все-таки научил тебя писать и читать и сделал из тебя то, что ты сейчас есть, донья Софья.
– Я бы тоже хотела это знать, – довольно ядовито ответила Софья. – Но, как я понимаю, здесь мне никто и ничего не скажет.
– И все-таки этим следует заняться, но об этом потом. – Он засунул пистолет за пояс, подхватил сумку и направился к двери.
– Роберт, подожди.
– Да?
Она подбежала к нему, бросилась ему на шею и поцеловала его в щеку.
– Пусть Бог сопутствует тебе.
– Мой Бог или твой? – тихо спросил ее Роберт.
– Какое это имеет значение.
Он схватил ее в объятья и крепко поцеловал. Это произошло впервые за шесть лет, но ничего непривычного он не ощутил. Она не показалась ему чужой, он от нее не отвык. Как и тогда, в тот день в его имении – сейчас от нее исходил тот же запах, невообразимо сладостный, пьянящий его – смесь меда, лимона и лаванды. Когда он отпустил ее, оба тяжело дышали, и она видела, как на его щеках разгоралось пламя страсти и желания. Роберт взял ее ладонь и легонько прижал к ее губам.
– Мы еще поговорим, когда я вернусь, – пообещал он. – Думаю, что у нас есть, что сказать друг другу.
Поцелуй Роберта еще долго преследовал Софью. Все было таким многообещающим, словно ее будущее, давным-давно предсказанное ей чудесным, уже можно было потрогать руками. Но это не принесло ей радости. Все утро Софья пребывала в беспокойстве и озабоченности. Она бесцельно, бродила по дворцу, выходила в бесчисленные патио и смотра на небо. А оно оставалось все таким же неясным и затянутым дымкой. Температура воздуха повышалась, день становился таким же жарким, как и в середине лета. Но стоял не зной и палящая летняя жара, а влажная, гнетущая духотища, вызывающая испарину и не дающая легко дышать. Софья с облегчением возвращалась под защиту прохладных каменных стен дворца.
Займись чем-нибудь, повторяла она себе, начни что-нибудь делать, чтобы отвлечься от дум о Роберте и его поездке. Пури! Да, сейчас самое подходящее время заняться ее проблемами. Софья потянулась к колокольчику и когда появилась горничная, велела ей вызвать кухарку. Она вскоре явилась.
– Вы хотели поговорить со мной, сеньорита.
– Да, Пури, хотела. Подошло время кое-что сделать для тебя.
– А что, сеньорита?
– Мы должны снова превратить тебя в молодую девушку. Пойдем со мной.
