– За что? – не поняла она.
– Мне никогда не могло прийти в голову, что вы когда-нибудь будете в чем-то нуждаться. Я думал, что Пабло все же как-то позаботится о Вас.
Как ей было объяснить этому человеку, в чем она нуждалась? Разве он мог даровать ей отпущение всех грехов? Или смыть кровь Карлоса и Пабло с ее рук? Нет, объяснить все это ему она не могла тоже.
– Вы ни в чем не виноваты, – сказала она. – Да и я не была в такой уж нужде. У меня был свой дом в Мадриде, много украшений. Мне ничего не грозило, я не голодала, дон Роберт. Вы не должны чувствовать никакой вины передо мной.
– Пожалуйста, вот о чем я хотел бы вас попросить. Ведь мы вместе пережили многое. Разве мы не можем быть друг для друга Робертом и Софьей? А если вы не нуждались, то тогда почему… – Он не закончил свой вопрос.
– Вы хотите спросить, почему я пою для публики и избегаю приличное общество? – закончила она его вопрос. – Нет, не смущайтесь, я могу понять, почему вы это спрашиваете. Но, согласитесь, иметь статус любовницы, пусть даже самого Мендозы, это не совсем в правилах приличного общества.
У него мелькнула мысль о Марии Ортеге, но Софья продолжала говорить и он ее упустил.
– Кроме того, конечно, была и нужда, но дело не только в недостатке средств, это не то, что вы думаете.
– Что же тогда?
– Потребность стать независимой и надеяться ни на кого-нибудь, а на самое себя, самой обеспечивать свое будущее.
– Значит, вы вернулись к тому, чтобы петь как на постоялых дворах, – в его голосе послышалась неуверенность, и Софья заметила это.
– Нет, – не уступала она. – Не таким способом, как делала это тогда, когда вы меня впервые увидели. Теперь я езжу с двумя музыкантами, но их я наняла для себя, а не наоборот. Пою я, только добившись приемлемых условий ангажемента и только на самых значительных праздниках и ярмарках в Испании. Роберт, я не вымаливаю монет после концерта. Зрители платят за то, чтобы увидеть меня.
– Как матадору, – попытался пошутить он и тут же пожалел, что воспользовался именно этой аналогией. – Извините, я не подумал.
Она полсала плечами.
– Все это было, Бог знает, как давно. Вы имеете полное право забыть.
– А вы нет?
Софья повернулась к нему, изучая его лицо в белом, ярком лунном свете и пытаясь угадать, знал ли он о Карлосе или просто догадывался.
– Бог знает, как давно, но крови пролито было очень много, – тихо произнесла она. – Нет, я поняла, что забыть это не смогу.
– Матадоры рискуют жизнью, выходя на арену. Да и Пабло Луис с самого начала своей жизни стал одержимым человеком, человеком навязчивой идеи. Ни в том, ни в другом случае никакой вины на вас нет.
– Может и нет.
Он заметил, что она поежилась и плотнее завязала шаль.
– Вам холодно. Не следовало бы мне на улице затевать этот разговор. Вы остановились в гостинице?
Софья кивнула, они повернулись и направились обратно в город.
– Когда я вас вновь могу увидеть? – спросил он ее, когда они прощались.
– Завтра вечером у меня последнее выступление в этом городе. Потом я уеду. На той неделе я должна снова выступать, я думаю, в Кордове, если получится.
– Вы не поужинаете со мной после завтрашнего выступления?
– Если вы этого желаете.
– Да, желаю, Вы для меня как глоток свежего воздуха, Софья. Я считаю, что сейчас мне это очень нужно.
– У вас какие-то неприятности, ведь так? – спросила она. – Поражение адмирала Гравины и его кораблей оказало на ваши планы, обратное воздействие, да?
Роберт был поражен ее проницательностью.
– Можно сказать, что да, – признался он. – Но у нас есть более приятные темы для беседы. Итак, до завтрашнего вечера, Гитанита.
Она протянула ему руку, он прикоснулся к ней губами, поклонился и зашагал прочь.
Волочась за этой женщиной, он обретал отдохновение от своего сокрушительного поражения. Его жизнь сейчас представляла собой обломки надежд и иллюзий. Скалы Трафальгарского мыса пробили солидную брешь в его доселе несокрушимом корабле, именуемом домом Мендоза. Да, он жаждал ее, жаждал унять эту агонию поражения, унять огнем… Огнем чего? Похоти? Нет, не совсем, наверное. При желании это могло сойти и за победу.
– Софья, отправьте ваших музыкантов вперед, а мы поедем в Кордову вдвоем. И мне и вам нужно туда, так почему нам не поехать вместе?
– А вы разве не остаетесь в Кадисе?
