Собственное имя, произнесенное прерывающимся голосом, болью отозвалось в его сердце.
– Ты меня впустишь? – взмолился он.
– Зачем?
– Я хочу отдать тебе всего себя. Включая детей, если Богу будет угодно благословить нас ими.
Она молчала так долго, что у него закружилась голова, потому что в ожидании ответа он задержал дыхание.
– Я согласна поговорить, но не больше.
Его легкие пылали.
– Если ты все еще любишь меня, мы сумеем справиться с остальным.
Она махнула ему рукой:
– Входи.
Джерард бросился к дверям, затем стремительно избежал вверх по лестнице. Непреодолимое желание быть со своей женой безраздельно владело им. Но, ступив в свои апартаменты, он внезапно остановился. То, что он видел перед собой, было домом, несмотря на напряженность, возникшую между ним и Пел.
В облицованном мрамором камине мирно горел огонь. Атлас цвета слоновой кости, которым был задрапирован потолок, создавал ощущение уюта. Изабелла стояла у окна, кутаясь в пеньюар из темно- красного шелка. Этот цвет необыкновенно шел его жене, яркая внешность которой требовала соответствующего обрамления. И эта комната, где они провели так много времени, разговаривая и смеясь, как нельзя лучше подходила для того, чтобы все начать сначала. Именно здесь они должны победить внутренних демонов, пытающихся разрушить их союз.
– Я скучал по тебе, – тихо сказал Джерард. – Когда тебя нет рядом, мне очень одиноко.
– Я тоже скучала по тебе, – ответила Изабелла. – Но потом я спросила себя, а был ли ты когда-нибудь на самом деле со мной? Мне кажется, что Эмили все еще владеет твоей душой.
– Как Пелем по-прежнему не отпускает тебя? – Он сбросил с плеч плащ, потом сюртук, не торопясь продолжать, потому что заметил, как настороженно она на него смотрит. Повернув голову, Джерард встретил взгляд Пелема с портрета. – Мы с тобой оба ошиблись с выбором в начале жизни, и это нас больно ранило.
– Да, наверное, каждый из нас был по-своему морально уничтожен, – устало ответила она, направляясь к своему любимому креслу.
– Я отказываюсь поверить в это. В жизни все имеет свой смысл. – Джерард перекинул жилет через спинку позолоченного кресла и, присев на корточки перед камином, пошуровал в нем кочергой. Затем подбросил еще угля, так что жар распространился по комнате. – Я уверен, что если бы я не знал Эмили, то не сумел бы по достоинству оценить тебя. Мне не с чем было бы сравнивать, чтобы понять, как превосходно ты мне подходишь.
Она тихонько хмыкнула.
– Ты считал, что я тебе подхожу, когда думал, что я отвергаю материнство.
– А ты? – продолжал он, не обращая внимания на ее слова. – Сомневаюсь, что ты с такой готовностью ответила бы на мою неудержимую страсть, если бы Пелем в свое время не соблазнил тебя по расчету.
Молчание, которым она встретила его слова, показалось ему обнадеживающим. Джерард почувствовал, как слабая искорка надежды, таившаяся глубоко в его сердце, разгорается в яркое пламя, подобное тому, что бушевало перед ним в камине.
Он встал.
– Однако я считаю, что пришло время превратить этот брак вчетвером в более интимный союз двоих.
Обернувшись к Изабелле, он увидел, что она сидит в кресле, строго выпрямив спину. Ее прекрасное лицо печально, и слезы струятся по побледневшим щекам. Она так сильно стиснула переплетенные пальцы, что они побелели. Джерард бросился к ней, опустился на пол у ее ног и забрал ее ледяные ладони в свои, пытаясь согреть.
– Посмотри на меня, Пел! – Когда она подняла на него взгляд, он улыбнулся: – Давай заключим еще одну сделку, ты не против?
– Сделку? – Она вопросительно приподняла одну великолепно очерченную бровь.
– Да, я готов все начать сначала. Я больше не буду омрачать нашу любовь чувством вины за прошлое.
– Во всех отношениях?
– Да. Не буду ничего скрывать, клянусь. Взамен ты уберешь этот портрет. Ты согласишься поверить, что ты сама по себе совершенство. Что нет ничего… – Голос его прервался, Джерард закрыл глаза и прерывисто вздохнул.
Распахнув ее пеньюар, он прижался щекой к обнаженной атласной коже ее бедра, вдыхая ее пьянящий аромат, в попытке успокоить переполняющие его чувства.
Изабелла зарылась пальцами в его волосы, нежно поглаживая голову в порыве захлестнувшей ее любви.
– Нет ничего, что я хотел бы изменить в тебе, Изабелла, – прошептал он, любуясь этой женщиной, зрелая красота которой в сочетании с огромной внутренней силой сделали ее такой, какая она есть. Единственная и неповторимая. Бесценная. – В особенности твой возраст. Только опытная женщина способна доставить такое наслаждение мужчине, которое ты даришь мне.
– Джерард! – Изабелла опустилась на пол рядом с мужем и крепко обняла его, прижав к своей груди. –
