они услышали крики гоблинов и по их характеру поняли, сначала — что мы обнаружены, а затем — что ускользнули. Тогда они пристроились в хвост искавшей нас группе, и вот…
— Больше всего меня пугает, — сказала Тиал, — что они сумели договориться с волками. У нас был с ними договор, и волк не послушает никого, кроме эльфа… По крайней мере — не должен был…
— Твои волки честно исполняют договор, — усмехнулась Джейн. — Скажи ей, Том.
— Ты видела тех, в черных масках?
— Поводырей волков? Да, и что же?
— Мы убили троих на острове, — сказал я. — Это эльфы, Тиал. Нет ни малейших сомнений.
Если бы я дал ей пощечину, эффект был бы меньшим. Тиал побледнела как полотно и попятилась, пока не уперлась спиной в Кирка.
— Ты УВЕРЕН? — спросила она наконец.
— Абсолютно. Мы разговаривали на эльфийском, добавлю, так что это не выкормыши гоблинов — у них нет акцента. А вот когда они говорят с гоблинами на их языке — акцент появляется.
— Я должна предупредить наших, — сказала Тиал. — Это измена, да такая…
— Они не поверили нам насчет гоблинов, не поверят и теперь.
— Мы должны… — Тиал посмотрела на притихшую Жанну, и вздохнула. — Вы правы, — сказала она, — я не смогу ее оставить, а с ней — и с вами, мне не будет доверия среди моего народа. Я просто пошлю им весточку…
Она прочитала заклинание, которого еще не было в моей картотеке, и буквально через минуту к ней на плечо спланировал черный ворон. Тиал трижды повторила ему текст послания, а затем, к моему изумлению, ворон повторил послание в ответ, хотя и немного скрипуче. Еще одно заклинание, и ворон с шумом сорвался с ее плеча и устремился в небо.
— Забавное заклинание, — заметил я. — Там упоминается Шатер Совета…
— Не совсем, — отозвалась Тиал. — Там не упоминается ничего, а тот, кто его произносит, вставляет то, что считает нужным.
— Я хотел бы послать весточку в Бостон… — начал я и замолчал. Смешно. По большому счету, в Бостоне, да и во всем мире, у меня никого не было. Только Джейн, Род, Жанна, гном этот смешной и эльфийка…
— Смотрите! — Тиал подбежала к двум молоденьким сосенкам, росшим впереди. Жанна попыталась было проскочить между ними, но эльфийка проворно сгребла ее в охапку.
— Туда нельзя. Смотри внимательно.
Мы подошли и вгляделись. Сначала ничего, затем я ее увидел, а уж увидев, не мог понять, как проглядел ее раньше. Это как со спрятанными картинками для детей — нарисованы кусты и цветочки, а стоит присмотреться — получается лошадка или рыбка. Так и здесь — она как бы втягивала в себя цвета тех предметов, которые находились за ней… Паутина. С руку толщиной.
— Магия? — спросила Джейн.
— Не знаю, — эльфийка пожала плечами. — Вообще-то она живая. Полезешь напролом — схватит.
— А если топором? — поинтересовался гном.
— Зачем? Живая ведь…
— Одного не понимаю, — заметил я. — Ты говоришь, схватит. А вот следы гоблина — он прямо насквозь прошел. — Действительно, на росистой траве явственно отпечаталась дорожка следов.
— Он и посадил, — кивнула Тиал.
— Ясно. Пошли в обход.
Мы обогнули препятствие и направились в глубь Великого Леса, туда, где в его центре брала начало река Нарир, впадающая в озеро Нарир. Из которого вытекала уже река Озилинори, с городом Илинори, стоящим на ней. Как все-таки хорошо иметь в голове подробную карту местности. Через четверть часа, не позже, мы услышали полное ярости и боли рычание — один из волков угодил прямиком в паутину. Погоня снова встала на наш след. Впрочем, по словам Тиал, молодая паутина не удержит такую крупную добычу, тем более, когда рядом находятся люди, способные прийти на помощь. То есть, не люди. Гоблины. Пока что от погони страдала одна Джейн — добытые ею на маяке сигареты шли пока, в основном, на посыпание следов.
Еще через двадцать минут Тиал издала ликующий возглас. Причиной ликования оказался отвратительный нарост на дереве, сочащийся малиновой слизью. Мы натерли этой гадостью обувь и взяли немного про запас. Теперь волки не могли взять наш след, и погоня должна будет действовать по старинке, разыскивая примятые травинки и сломанные веточки. Если учесть, что мы почти бежали, а они будут еле плестись… Я бы поставил против гоблинов.
Впрочем, Кирк, знавший повадки гоблинов лучше всех присутствующих, поспешил охладить наши восторги. Гоблины, сказал он, когда хотят, могут обходиться без сна и отдыха. И идти по следу ночью. И использовать для этого магию и крылатых шпионов. Так что мы еще не спаслись, расслабляться рано.
Пока мы неслись сломя голову по «самому красивому в мире лесу», я размышлял о том, какие, если вдуматься, извращенцы эти программисты. Не знаю насчет тех, кто писал бухгалтерские программы, но вот создатели Кристалла точно. Почему, ну почему, создавая суперрасу, они сделали ее злой? Почему из всех народов именно гоблины — садисты и людоеды — могут обходиться без еды, воды и сна, бежать, не уставая, по несколько суток, да еще вдобавок передают по наследству знание боевых искусств? И почему из всех рас Кристалла именно люди обделены долголетием, силой, магическим даром…
Гоблины шли по следу. Иногда мы видели погоню с вершины холма, иногда ветер доносил до нас протяжный вой, а иногда какой-нибудь ворон или гриф начинал слишком уж интересоваться нашим караваном.
По дороге я выжал из гнома и эльфийки все что мог относительно магии и теперь упорно тренировался. Я не сдвинулся с места ни на микрон. Тот мини-успех, которого я достиг с двумя заклинаниями — огнем и отдыхом — на этом все кончилось. Зато начало получаться у Роджера, а через какое-то время и Джейн прожгла взглядом свою первую дырку в рюкзаке. И снова — остановка. Жанна говорила с птицами, даже получала от шершней подарки — ягоды земляники, вороньего глаза, черники, паслена… Они не очень-то разбирались в ботанике, но старались вовсю.
Мы делали один шестичасовой привал в сутки, и с рассветом двигались дальше. Мне уже не раз приходило в голову, что это, пожалуй, добром не кончится, что мы устали… Затем мы подошли к озеру Нарир и нашли нечто, что можно было бы использовать против превосходящего по силе четвероногого противника.
— Ха! Зыбучие пески! Да ни один волк туда не полезет!
— А если я их поманю?
— Неважно. Они не дураки.
— А если я по ним пробегу?
Этот идиотский вопрос поверг гнома в состояние глубочайшей задумчивости. Он уже давно понял, что я не шучу вещами, связанными с безопасностью. Но и поверить в то, что по этому песку можно пробежать, он не мог. Поверил лишь тогда, когда я разместил под слоем песка первые несколько жердей и пробежался по ним — со стороны казалось, что я ступаю по поверхности песка.
— Это может сработать, — сказал наконец гном, и мы принялись за работу.
Я никогда раньше не видел работающего гнома и должен сказать — хорошо, что не видел. Это лучший способ заработать себе комплекс неполноценности, причем на всю жизнь. Там, где я успевал срубить и очистить от ветвей одно деревце, Кирк рубил три, там где я вгонял в песок одну «дорожку» длиной в несколько метров, гном делал в пять раз больше, не говоря уже о качестве работы. Остальные помогали как могли, но один Кирк … что же, он стоил нас всех, вместе взятых, и еще столько же.
К вечеру дорожка была готова. Дорожка эта состояла из притопленных в зыбучем песке стволов молодых деревьев — по два ствола вместе. По ним мы прошли зыбучий участок, и дошли до воды. Дальше, после того, как я уничтожу волков — ни больше, ни меньше — нам предстояло пройти по прибрежной — не зыбучей — полоске песка вокруг озера. Очень просто.
Я сидел на берегу. Волки выбежали из кустов, один за другим, развернулись, и бросились в атаку. Я повернулся, и бросился бежать — по скрытым под песком бревнышкам. Ни на миг не задумываясь, мои
