сделать вовремя, то он ничего не сможет запомнить. Влиять на нежить несложно. Поторопись!
– Лучше сама. Силой я поделюсь. Мне как-то не хочется в женские мозги влезать. Только… Ты учла все последствия? Ты же знаешь, что когда душа возвращается в тело, ощущения становятся невероятно желанными. Если рядом с ним в тот момент будет девушка, он вряд ли сможет удержаться. Тебе будет неприятно это видеть.
– Ничего, отвернусь, не впервой! – В голосе девушки прорезалась нотка грустного юмора. – А если серьезно… Я не очень ревнива, дядя. Он молод и это нормально. Меня он все равно не сможет забыть. Да и ревновать к смертным? А тем более к нежити… По-моему, это глупо, особенно если учесть, что пока мы все равно не можем быть вместе. Пусть влюбляется, учится и радуется жизни. Я могу позволить себе подождать его лет двести-триста. Хотя, – тут в её голосе мелькнули задорные нотки, – вряд ли мне придется ждать так долго! – Воцарилась недолгая тишина.
Внезапно, уже почти прорвавшийся к краю огненного моря, Олег почувствовал, как что-то выдирает его из практически сформировавшегося тела, и бросает куда-то вниз и в сторону. В ушах (у него есть уши?) зазвучал испуганный голос: – Ариох, очнись! Ариох!!!
– А… что такое? – Олег с трудом выходил из сонного забытья. Почему-то нестерпимо болело все тело, как будто его хорошенько поджарили на костре. Над ним склонялась перепуганная Вереена, тряся его за плечи, и периодически отвешивая пощечины. В глазах у неё подозрительно поблескивала влага.
– Что случилось? – Боль стремительно исчезала. Олег с недоумением посмотрел на наконец-то прекратившую трясти его девушку.
– Слава всем богам, ты очнулся!!! – Вампиресса села на край кровати, внимательно вглядываясь в его лицо.
– Что со мной было?
– Не знаю. Я проснулась от твоих стонов. Прибежала сюда, и увидела, что ты весь извиваешься, как от сильнейшей боли. Попыталась разбудить, но вначале не получалось. Запаниковала, и тут только ты соизволил проснуться. Что тебе снилось?
– Не помню… – Олег добросовестно попытался вспомнить свои видения. Получалось плохо, хотя он и применил одно из наиболее эффективных заклинаний стимуляции памяти.
– Огонь, кажется. – Он покачал головой. Сон упорно не вспоминался. Впрочем, возможно одной из причин этого была молодая, красивая девушка в тоненьком, совершенно не скрывающем фигуру пеньюаре, сидящая сейчас у него на кровати. Глаза Олега помимо сознания уставились на два аккуратных холмика груди, четко очерченных мягкой тканью. В горле у него пересохло, а «младший брат» заявил о пробуждении, и полной готовности к работе.
– Не замечающая его состояния Вереена, мягко прикоснулась холодной ладонью к его голове.
– Весь вспотел. – Он взяла его за запястье
– И пульс бесится. Знаешь, самое жуткое было то, что я почти не ощущала тебя по каналу клятвы. Только какие-то далекие отзвуки невыносимой боли. Но сейчас он кажется, восстанавливается. Я вновь начинаю тебя ощущать… – тут её глаза расширились, и она чуть отшатнулась.
– Ты… ты так меня хочешь?
– Да. – Олег, не сдержав желания, протянул руку и коснулся груди девушки. – Очень!
Уже совершенно не сдерживаясь, он начал ласкать её. Вереена вздохнула и, сняв пеньюар, легла рядом с ним, обняв за плечи
– Так будет удобней, хозяин, – прошептала она.
«Хозяин». – Она никогда не говорила так раньше. «Ариох», «благородный лэр» или «повелитель», причем последние обращения обычно произносились с улыбкой и ироническим тоном. Слова «господин» или «хозяин», она не употребляла никогда, тем более, вот так, на полном серьезе.
Это слово на мгновение развеяло застивший сознание Олега любовный дурман, и он потянулся по связывающему их каналу, чтобы понять, почему она так к нему обращается.
Прикоснувшись к её чувствам, Олег на мгновение обмер. Затем, придя в себя, он аккуратно отстранился от лежащей с закрытыми глазами девушки.
– Зачем? – избегая смотреть на нее, Олег перевел взгляд в окошко комнаты, любуясь полной луной.
– Что, – «зачем»? – Недоумевающе спросила Вереена. – Что-то не так?
– Всё!!! Тебе же это не нравится! Я проник в твои чувства. По каналу. Тебе было грустно и обидно, ты ощущала себя преданной и оплеванной, и совершенно не желала со мной ложиться. Зачем же ты так поступила? А если бы я не заглянул в твою голову? Или сделал это слишком поздно?
– То ты бы просто получил удовольствие. Не забывай, я – твоя рабыня, и ты в праве делать все, что хочешь! Сегодня ты пожелал меня – и вот, я вся перед тобой. – Вереена провела рукой вдоль своего тела, словно демонстрируя его.
Пока она говорила, Олегу удалось немного усмирить разбушевавшиеся гормоны, и он смог перевести взгляд на неё.
– За что ты так? – тихо спросил он лежащую перед ним девушку. – Знаешь, мою жизнь нельзя назвать такой уж праведной и чистой, да и сам я отнюдь не святой, но насильником я никогда не был. И становится им – не желаю! Я не помню, что произошло со мной во сне, и почему я так на тебя после этого набросился, но тебе достаточно было просто сказать – не хочу! И я бы успокоился! Неужели, за все время, что мы с тобой общаемся, ты так и не поняла, что ты нужна мне как друг, а вовсе не как рабыня!
– Это правда? – с лица Вереены словно спала маска. Сейчас оно выражало изумление и надежду.
– Конечно, правда. Жаль, что ты так и не поняла этого. Иди к себе. Если завтра все обойдется, я спрошу Висса о способах разорвать связавшую нас клятву. Если нет… Что ж, думаю, господин Альфрани не откажет мне в просьбе освободить тебя.
– А как же твои планы насчет курсовой? Насколько мне помнится, моя персона занимает в них
