танцующим. Призванная должна быть разумна, отвечать на задаваемые вопросы, иметь эстетически приятную внешность, и соответствовать большому количеству иных условий. Кроме того, чрезвычайно важным являлся уровень силы призванного существа. В случае прохождения этого этапа, курсовой или дипломный проект студента автоматически засчитывался как сданный.
Однако хорошим тоном считалось удержать призванную сущность и на третьем этапе, когда двери бального зала открывались, и туда допускались избранные горожане, получившие приглашение от магов или учеников академии. Высшим шиком и немаловажной причиной для похвальбы было и продолжение. Обычно, сделав несколько танцев, призыватель уводил призванную к себе, дабы разделить с ней ложе, если конечно это позволяла анатомия призванной. Именно поэтому, призыватели обычно были мужчинами. Лишь крайне редко, кто-нибудь из наиболее отчаянных девушек – демонологов решался на призыв инкуба.
В свете именно этой, последней традиции, среди неосведомленных о теме курсового проекта Олега магов, поднялась целая буря насмешливых шепотков, когда распорядитель объявил о выступлении некроманта.
Олег, которому по жребию выпало выступать последним, стоически переносил раздающиеся за его спиной насмешки, которые он слышал чутким ухом демона.
Перед своим первым выступлением он сильно нервничал. В периодически бросаемых Олегом на сцену взглядах, где, как раз сейчас, молодой бакалавр-демонолог изо всех сил пытался набросить «Узду страсти» на призванную им, и отчаянно сопротивляющуюся суккубу, легко читалось острое желание перекинуться, и провести с «укротителем» небольшую «разъяснительную беседу». Ему почему-то было очень жаль молоденькую демонесску, бьющуюся в незримых тисках пентаграммы. Откуда-то он точно знал, что пленнице мага не исполнилось еще и полусотни лет, что она очень боится, и хочет вернуться домой. Поколебавшись, он решил попробовать ей помочь. Тем более что именно этот демонолог, когда Олег огласил о своем желании участвовать, почти не скрываясь, заявил, что всегда считал разницу между некромантами и некрофилами исчезающе малой величиной.
Припомнив свой опыт пребывания в пентаграмме, Олег сконцентрировал внимание на одной из свечей и, не творя никаких заклятий, чтобы не учуяли пристально наблюдающие за действом маги, приказал ей погаснуть. Дар богини сработал превосходно. Свеча замерцала, огонек на фитиле уменьшился, а потом и вовсе погас, словно задутый сквозняком.
Почуяв слабину, образовавшуюся в её темнице, суккуба забилась еще яростней, и прорвав истончившийся барьер, исчезла с диким воем и хохотом.
Не без помощи Олега опозорившейся маг, собрал свои инструменты, и печально побрел прочь. Проводив его сутулую спину довольным взглядом, Олег пробормотал: – Я не злопамятный, я просто черный маг с хорошей памятью, – после чего встряхнулся, одернул плащ, и шагнул на освободившуюся сцену.
Зал погрузился во тьму. Зазвучали тревожные аккорды вступления. Спустя несколько тактов сцена осветилась багровым, колеблющимся светом, будто отражением множества бушующих в ночи пожаров, по ней заметались странные, словно изломанные невыносимой мукой тени, и Олег начал:
Легкий, почти незаметный призрачный туман, заполнил сцену, вдруг словно расширившуюся, и превратившуюся в огромный, пылающий множеством пожаров город. Пряди тумана скользили меж яркого зарева огней, обтекая лежащие на мостовой окровавленные тела, на мгновения принимая образы диковинных хищников, готовых к нападению, и вновь обращаясь безобидным маревом. Но вот он сгустился, собрался перед сделавшим шаг вперед светловолосым человеком в темном плаще некроманта, единственной живой душе в этом царстве огня, хаоса и смерти.
Из тумана сформировалась прекрасная девушка. Волна темных волос рассыпалась по точеному стану, затянутому в белое платье с длинным подолом, какие носили знатные дамы Трира лет двести тому назад. Впрочем, девушка ли? Тонкие пальцы заканчивались острыми когтями, прекрасное лицо с правильными чертами урожденной аристократки было чересчур бледным, и отсвет пожара, на мгновение мелькнувший в глазах девушки залил зрачки кровавым цветом.
Вампирша, а в этом не могло быть никаких сомнений, умением превращаться в туман обладали лишь наиболее могущественные из высших вампиров, умоляющим жестом протянула руки к призвавшему её магу. Он взял её ладони в свои, и странная пара в медленном вальсе пошла по агонизирующему городу.
Темп ускорился. Ранее напоминающий любовный, теперь, танец рисунком движений скорей напоминал схватку двух могучих хищников, завораживающе прекрасных в своей функциональной смертоносности. Люди просто не могли двигаться настолько плавно и быстро. Но, тем не менее, это происходило, и облаченный в черный плащ некроманта маг составлял достойную пару прекрасной вампирессе, двигаясь точно в такт странной, чуждой, никогда не слышанной раньше музыки, при этом ни на секунду не останавливая песню:
На этой фразе пара распалась и замерла в атакующих позах. Из ладоней вампирессы выскользнуло и затрепетало, решая, какую форму выбрать, черное жало вейтангура. В руках мага материализовался пылающий меч духа, редчайшее оружие времен Даркианской войны. Зал ахнул. Казалось, время сделало шаг назад, шаг, длиной в двадцать лет, и зрители становятся свидетелями одной из множества небольших схваток, происходивших тогда повсеместно. Но песня продолжалась, и противники опустили оружие, подчиняясь её воле, и отдаваясь на волю танца…
Обвиняюще прозвучало из уст мага, и девушка поникла, признавая и смиряясь. И как бы ни были суровы сердца наблюдающих за представлением, мало кто из них удержался от мысли, что лишь очень немногие вампиры становились нежитью по собственной воле, и каковой бы ни была природа этой поникшей девушки, она заслуживает толику жалости.
Словно откликаясь на эти мысли, песня изменилась, становясь мягче, теплее. Медленно, шаг за шагом, настороженно глядя друг на друга, пара сходилась вновь, и вот уже тонкая и узкая ладонь вампирессы покоится в руке мага, и безумный танец продолжается, как ни в чем не бывало.
В последний раз прозвучало под сводами зала, и огонь пожаров стал тускнеть, странный город, словно растворялся в поступающей тьме, вместе со звучащей все тише и тише музыкой, пока в сгустившемся мраке не скрылись светлые волосы мага и бледное лицо его партнерши.
Затем ярко вспыхнули магические светильники, осветившие принявшую свой обычный вид сцену бального зала, и усталый Олег, выступив вперед, произнес:
