Раб божий Ивантий — Иван Иванович Горбунов-Посадов (1864–1920), толстовец, сотрудник издательства «Посредник».
«Пернете сортир» (франц.) — разрешите выйти.
Вы знаете их «московскую волокиту»…— Сохранилось несколько писем Лескова к Гольцеву и Лаврову, отражающих «томление духа» писателя по поводу закулисных махинаций с «Зеноном». Так, 20 ноября 1888 года он писал Гольцеву: «Сейчас (сумерки 19 ноября) был у меня Вк. Мх. (Лавров. — И. А.) и передал мне, в какое положение поставлен «Зенон». Это положение, без сомнения, есть вполне безнадежное. Меня крайне удивляет ожидание чего-то выиграть здесь, когда проиграно в Москве. Известно ведь, что Ф<еоктистов> имеет ко мне особую ненависть, и притом сугубую, так как притеснением меня он доставляет удовольствие П<обедонос>цеву и Т. Ф<илиппову>. Следовательно, ожидать хорошего просто смешно и наивно» («Голос минувшего», 1916, № 7–8, стр. 400–401). Несколько дней спустя, 29 ноября, Лесков писал ему же: «Накануне своего отъезда из Петербурга Вк. Мхл. Лавров прислал мне Вашу депешу, из которой я увидал только, что Ф<еоктисто>в сделал сношение с Москвой, но в чем оно заключается, — Вам в то время было неизвестно. Это мучительно и унизительно» (там же, стр. 401). «Что же Вы теперь узнали, — читаем дальше в том же письме, — и что мне скажете? Я сам уже ничего и соображать не могу и жду от Вас с нетерпением известия полного, ясного и без обычной «мягковатой волокиты». Пожалуйста, — будьте милостивы, не замедлите известить меня» (там же, стр. 402). Наконец, 21 декабря Лесков обращается к Лаврову, отвечая на несохранившееся сообщение последнего, написанное накануне. «Я ждал его, — пишет Лесков, — давно и с большим и с очень понятным нетерпением. Тревоги Ваши не могут сравниться с моими тревогами, тем более что Вы все-таки знаете хоть что-нибудь из того положения, в каком находится дело, а я ровно ничего не знаю. Я понимаю условия письменных сношений, но никак не могу понять: почему Вы не желаете сообщить мне: от кого теперь зависит дело и что о нем говорят Вам? Ведь это, во всяком случае, не государственная же тайна и не такой секрет, которого нельзя доверить бумаге. Мне, конечно, все интересно, и всякое известие лучше полной безвестности, в которой я нахожусь здесь, со всех сторон осаждаемый вопросами. Будьте милостивы, — явите мне сострадание и напишите что-нибудь фактическое. Я с своей стороны ничего не предпринимаю, чтобы не сделать какой-нибудь бестактности» (ЦГАЛИ). Отчаявшись получить из редакции «Русской мысли» какие-нибудь определенные сведения по почте, Лесков и поручил Бирюкову выяснить возможно подробнее обстоятельства всего дела.
Ваше письмо…— Письмо Бирюкова к Лескову не сохранилось. В нем, между прочим, содержалось сообщение, что с Гольцевым о судьбе «Зенона» беседовал Толстой (1 января 1889 года Толстой записал в своем дневнике о посещении Гольцева).
…сказали Фите…— то есть Феоктистову.
Рихтер, Александр Александрович (1837–1898) — видный чиновник министерства финансов.
Воронцов — вероятно, Илларион Иванович Воронцов-Дашков (1837–1916) — министр императорского двора, один из наиболее близких к Александру III придворных.
Я хочу написать такой романчик. — Имя героя этого ненаписанного романа связывает его с прерванным романом «Соколий перелет».
Фофанов, Константин Михайлович (1862–1911) — поэт. Репин был восторженным поклонником поэзии Фофанова; в 1888 году написал его портрет.
Матэ, Василий Васильевич (1856–1917) — художник-гравер.
«Не тратьте силы — спущайтесь на дно!» — цитата из распространенного украинского народного анекдота.
