зря, а к тому же недосуг и внезапно наступивший холод, при неопытности насчет военной справы, совсем сбили меня с толку. Мне очень хочется, чтобы Вы мне это простили. Не разыщи я вчера случайно теплой офицерской шинели, — бедный мальчик смертельно бы мог простудиться. В таком затруднении — всюду кинешься. Пожалуйста, простите.
О «Запеч. ангеле» я сделаю все так, как Вы с Алекс. Серг. скажете. Вам ведь все равно идти под суд: Вы уже напечатали «Странника»* без моей записки, и я еще не подавал на Вас жалобы. Думаю сорвать с Вас рублей тысячу на мировую и тем удовольствоваться. Вы покряхтите, а все-таки заплатите, и зато тогда у Вас будет хороший материал — на что жаловаться.
Ваш
76
В. М. Лаврову
5 октября 1887 г., Петербург.
Уважаемый Вукол Михайлович!
Уведомляю Вас, что я получил 300 руб., присланные мне Вами через контору Юнкера. Благодарю Вас за эту присылку. Сегодня я послал Вам рукопись: «Инженеры бессребреники». В ней три печатные листа с небольшим. Так я заключаю по объему всей рукописи. Послана она Вам по почте, посылкою в холсте, на Ваше имя и на Вашу квартиру «с доставкою на дом». Переписывать было некогда, чтобы не опоздать дать ее Вам для набора к ноябрьской книжке. Рукопись, впрочем, несмотря на помарки и дописки, достаточно четка и ясна для типографии. Но черновой у меня нет, и я усердно Вас прощу иметь это в виду и уведомить меня тотчас же, как рукопись будет Вами получена, что должно состояться 7-го — 8-го октября.
Пока я не получу от Вас такого уведомления, это будет меня немножко беспокоить, и я сочту за любезность с Вашей стороны, если Вы не замедлите уведомлением.
Картины, представляющие ужасное время ипокритской и подлой поры безгласицы, — терзательны, но зато представляют свое время яко в зерцале. Теперь у Вас моей работы должно быть листа 4 — под нее получено авансом 300 руб. Таков наш счет с Вами. «Челядь»*, конечно, идет без моей корректуры, но «Бессребреников» прошу прислать в полосах, до сверстки, но по последней корректуре. Иначе — не утерпишь, чтобы не делать поправок корректорских, а это непременно увеличит пестроту необходимых авторских поправок. Через небольшое время я Вам пришлю небольшую статейку о современных офицерских нравах, написанную по книге, сочиненной гг. офицерами и выпущенной в свет под заглавием «Досуги Марса». Это очень глупо и очень характерно, а потому и интересно. Это составит что-нибудь около полулиста или немножко более. Желательно ля Вам это? Прошу написать. А то это годится и в «Историч<еский> в<естник>», но я думаю, что Вам не худо заставить поинтересоваться Вашим журналом многочисленный состав военных читателей.
Был у меня С. Н. Терпигорев* и много удивлялся, что Вы ему не даете никаких известий о сданной им повести или романе. В чем дело? Вы бы это лучше как-нибудь разъяснили.
Ваш покорный слуга
P. S. Кланяюсь Виктору Александровичу и г. Ремезову. Последнему прошу сказать, что я ему очень благодарен за отзыв о «Памфалоне-скоморохе». Как Ваши дела с H. H. Б-вым?
77
С. Н. Шубинскому
6 октября 1887 г., Петербург.
Уважаемый Сергей Николаевич!
В «Запеч<атленном> ангеле» семь листов. Отдать такой рассказ на 10 тыс. экземпляров за сто рублей просто ужасно!.. Подумайте, во что это обойдется лист? Даже считать стыдно… И для чего уж это такая дешевизна? Мне кажется, что за рассказ дешево дать и по 25 руб. за лист. И так я никому не продавал. Я знаю, что Вы укажете на особенности условия, — это так; но ведь все же 10 тыс. экземпляров!.. Не найдете ли Вы и Алексей Сергеевич справедливым дать мне ту, очень малую цену, которую я считаю справедливою и дешевою, то есть по 25 руб. за лист, или хоть 150 руб. за всю штуку? Пожалуйста, поговорите и напишите мне. Несправедливо же дать за «Ангела» в 7 листов — то же самое, что за «Пигмея» в два листа!
Ваш
78
В. М. Лаврову
30 октября 1887 г., Петербург.
Уважаемый Вукол Михайлович!
Возвращаю Вам корректуру «Бессребреников» с добавкою предисловия*. Оно необходимо, чтобы обеспечить себя на тот случай, если что-либо окажется не вполне исторически верно. Этим, собственно, и начнутся «общественные апокрифы», продолжение которых для Вас нимало не обязательно. Понравятся они Вам и Вашим читателям, — будем их продолжать под общим заглавием «апокрифов», а не понравятся — я их перенесу в другое издание, но все под тем же необходимым упоминанием, что это апокрифы, по устным рассказам. Предисловие прочтите в корректуре сами или попросите о том Виктора Александровича. Рукопись Терпигорева и «Челядь» получил, а Вам на декабрь пришлю маленький рождественский рассказ* из орловского и елецкого быта, — история Кастовского (1837 г.). Это будет лист с небольшим.
Затруднений Ваших с «Марсом» не понимаю. Не все ли равно, куда это ткнуть, — Лишь бы было интересно прочитать, а оно интересно. Корректуры идут под бандеролью, заказным, на адрес редакции. Кланяюсь Вам и Виктору Александровичу.
Ваш
79
В. Г. Черткову
4 ноября 1887 г., Петербург.
Добрый друг мой!
Позавчера я получил Ваше милое письмо от 30 октября из Крекшина. Оно мне было очень приятно, потому что я не остаюсь в долгу у Вас и сам люблю Вас, люблю Вашу умницу жену и люблю и чту в единомыслии с Вами человека, дух которого светит нам и ведет нас. Я рад, что Вы дорожите моей дружбой, и прошу Вас верить, что я искренно дорожу дружбой Вашею. Я приехал в П<етербур>г 22 августа и переменил квартиру. Живу теперь по Фурштадтской, в Общине сестер милосердия — Барятинской (нынче Орловой-Давыдовой). У меня просторно и чисто. Первый этаж и окна в сад. Я это люблю. Книги, о которых пишете, обе изданы. Особо посылаю Вам их по экземпляру. «Жидовин» напечатан во множестве, и право на него дано (бесплатно) на два года. «Скоморох» напечатан Сувориным в числе 10000 экз. и продается хорошо. Таким образом, обе эти книжечки распространяются очень хорошо, и прилагать усилия к тому,
