войти в сношения с князем Кутузовым насчет употребления летучей машины. Но, по-видимому, полиция не весьма заботилась о сохранении в тайне замысловатого предприятия. Вся Москва заговорила о нем; многие обращали его в шутку…
Небольшой шар действительно поднялся, что не удивило никого из присутствующих при опыте; самая же машина упорно оставалась на месте, но Смид, не теряя самоуверенности, продолжал работы. Наконец, когда неприятель уже подходил к Москве, большой шар со всеми принадлежавшими к нему снадобьями и рабочими был перевезен на ста тридцати подводах в Нижний Новгород» (М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 264–265).
…не подошел еще Милорадович с ополчением… — В начале Отечественной войны М. А. Милорадович руководил формированием резервных войск в районе Калуги, Волоколамска, Москвы. Присоединился к главным силам около Гжатска 19 августа 1812 г.
…Кутузов в донесении своем… называет Шевардинский редут левым флангом позиции. — Кутузов, действительно, писал 27 августа 1812 г.: «После донесения моего о том, что неприятель 24-го числа производил атаку важными силами на левый фланг нашей армии…» (М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 229).
…позиция была избрана по реке Колоче… — Это утверждение Толстого показалось убедительным ряду историков войны 1812 г. Так, М. И. Драгомиров писал: «Мнение автора, что позицию предполагалось сначала занять по Колоче, до самого Шевардина, заслуживает весьма серьезного внимания: там, где дело идет о верности взгляда (но не вывода), гр. Толстой редко ошибается. Мы положительно склоняемся в пользу мнения его о том, что первоначально в мысли верховных руководителей нашей армии было принять бой, прикрывая позицию Колочей на всем протяжении: склоняемся потому в особенности, что с принятием его многое, не разъясненное до сих пор в нашем расположении, совершенно осмысливается… Донесения некоторых деятелей, прямо называвших Шевардино левым флангом позиции, свидетельствуют также в пользу предположения гр. Толстого» (М. И. Драгомиров. Очерки. Киев, 1898, с. 73, 75).
…и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. — К этой мысли склонялся и М. Богданович (см.: «История Отечественной войны 1812 года…», т. II, с. 140, 226).
…план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий… — Для наброска «плана» Толстой не ограничился критическим анализом исторических источников. В сентябре 1887 г. он выезжал осматривать поле Бородинского сражения. Его шурин Степан Берс вспоминал: «Два дня Лев Николаевич ходил и ездил по той местности, где за полстолетия до того пало более ста тысяч человек, а теперь красуется великолепный памятник с золотыми надписями. Он делал свои заметки и рисовал план сражения, напечатанный впоследствии в романе «Война и мир». Хотя он и рассказывал мне кой-что и объяснял, где стоял во время сражения Наполеон, а где Кутузов, я не сознавал тогда всей важности его работы… Я помню, что на месте и в пути мы разыскивали стариков, еще живших в эпоху Отечественной войны и бывших свидетелями сражения. По дороге в Бородино нам сообщили, что сторож памятника на Бородинском поле был участником Бородинской битвы и как заслуженный солдат получил это место. Оказалось, что старик скончался за несколько месяцев до нашего приезда. Лев Николаевич досадовал» («Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников», т. I. М., «Художественная литература», 1978,с.192).
Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге… — Военные историки полагают, что действия польского корпуса генерала Юзефа Понятовского (1763–1813), союзника Наполеона, племянника короля Станислава-Августа, и кавалерийского корпуса генерала Ф. П. Уварова были связаны с общим ходом сражения. Понятовский на короткое время занял Утицу, оттеснив корпус Н. А. Тучкова. Полки Уварова и Платова по приказу Кутузова нанесли удар по левому флангу французской армии (см.: Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 193–194, 206–208).
…одно слово — Москва. — В севастопольских рассказах Толстой пояснял, что во многих армейских полках офицеры называют солдата Москва или еще присяга (см. т. 2, с. 149, наст. изд.).
Здесь же слово Москва имеет более широкий, многозначный смысл: и солдаты, и ополченцы, весь народ, вся Россия.
В таком же значении слово «Москва» употребляется в солдатских толках накануне Аустерлицкого сражения (см. с. 341, т. 4 наст. изд.).
За турами ехать надо… — Круглые корзины без дна, применявшиеся для земляных укреплений.
