сапоги, велел братьям крепче взяться рука с рукой и держаться за него. И он побежал так скоро, что сейчас же вышел из леса и нашел дом.
И когда они вернулись, то отдали отцу с матерью золото. Они стали богаты и больше уже не отсылали их.
Задумал дурень На Русь гуляти, Людей видати, Себя казати. Увидел дурень Две избы пусты; Глянул в подполье: В подполье черти, Востроголовы, Глаза, что ложки, Усы, что вилы, Руки, что грабли, В карты играют, Костью бросают, Деньги считают. Дурень им молвил: «Бог да на помочь Вам, добрым людям». Черти не любят,— Схватили дурня, Зачали бити. Стали давити, Еле живого Дурня пустили. Приходит дурень Домой, сам плачет, На голос воет. А мать бранити, Жена пеняти, Сестра-то тоже: «Дурень ты дурень, Глупый ты Бабин, То же ты слово Не так бы молвил; А ты бы молвил: «Будь ты, враг, проклят Имем господним!» Черти ушли бы, Тебе бы, дурню, Деньги достались Заместо клада». «Добро же, баба, Ты, бабариха. Матерь Лукерья, Сестра Чернава, Вперед я, дурень, Таков не буду». Пошел он, дурень, На Русь гуляти, Людей видати, Себя казати. Увидел дурень,— Четырех братов,— Ячмень молотят. Он братьям молвил: «Будь ты, враг, проклят Имем господним!» Как сграбят дурня Четыре брата, Зачали бити, Еле живого Дурня пустили. Приходит дурень Домой, сам плачет, На голос воет. А мать бранити, Жена пеняти, Сестра-то также: «Дурень ты дурень, Глупый ты Бабин, То же ты слово Не так бы молвил. Ты бы им молвил: «Бог вам на помочь, Чтоб по сту на день, Чтоб не спосити». «Добро же, баба, Ты, бабаряха, Матерь Лукерья, Сестра Чернава, Вперед я, дурень, Таков не буду». Пошел он, дурень, На Русь гуляти, Людей видати, Себя казати. Увидел дурень,— 
