Я молюсь так: боже, избави меня от зла, то есть избави меня от искушения творить зло, и даруй мне добро, то есть возможность творить добро. Буду ли я испытывать зло или добро? — да будет воля твоя! — Неужели я никогда не выведу понятие о боге так же ясно, как понятие о добродетели? Это теперь мое сильнейшее желание.
Наказание есть несправедливость. Возмездие не может определять человек, он слишком ограничен, — он сам человек. Наказание, как угроза, несправедливо, потому что человек жертвует верным злом сомнительному добру. Устранение — даже смерть — справедливы. Смерть не есть зло, ибо это есть несомненный закон бога. Понятие о боге проистекает из сознания слабости человека.
Ложусь. ½ 10. Мне кажется, что все время моего пребывания в Железноводске в голове моей перерабатывается и приготовляется много хорошего (дельного, полезного), не знаю, что выйдет из этого.
20 июля. Ночь не спал, встал в 6, пил воду дома, был у Рожера. Перешел в 8-й №. Здоровье как будто лучше; но все ничего не делаю. Не курю с нынешнего дня. Завтра начинаю переделывать «Письмо с Кавказа» и себя заменю волонтером. Ложусь. ½ 10.
3 августа. [Пятигорск. ] Встал рано. […] Хилковский уехал. Расположение духа прекрасное, провел целый день в саду. Читал «Politique»*. В романе своем я изложу зло правления русского, и ежели найду его удовлетворительным, то посвящу остальную жизнь на составление плана аристократического избирательного, соединенного с монархическим, правления, на основании существующих выборов. Вот цель для добродетельной жизни. Благодарю тебя, господи, дай мне силы.
6 августа. [Галюгай. ] Дорога: мечты, мелкие досады, безалаберщина. Думаю и передумываю о походе и все ни на что не решился. Обдумаю с братом и когда узнаю все хорошенько. Будущность занимает нас больше действительности. Эта наклонность хороша, ежели мы думаем о будущности того мира. Жить в настоящем, то есть поступать наилучшим образом в настоящем — вот мудрость. В Галюгае. Познакомился с армейским капитаном и поеду к нему в К.
11 [августа]. Встал рано, гулял, обедал дома, спал, гулял. Нет ни воздержания, ни деятельности, ни последовательности. Даже и думать ни о чем не хочется. Упрекнуть, однако, себя не в чем; и то хорошо. Можно поглупеть со здешним образом жизни. Пример — Николенька.
Примусь за старую методу: вперед определять занятия. Охота, дома письмо Сереже, читать Contrat Social*. После обеда — обдумывать план помещичьего романа и гулять верхом.
15 [августа]. Дурное утро. Был на ученьи, ездил верхом. Болтал с Алексеевым, Хилковским. […] Простота. Вот качество, которое я желаю приобрести больше всех других. Завтра будет Бригадный, и я назначен дежурным.
16 [августа]. Был дежурным. Провел весь день в безалаберной деятельности. Очень устал и многое узнал, хотя ненужное, но новое.
17 августа. [Старогладковская. ] Был на смотру. Лучшее, что я могу ожидать от службы, это то, чтобы выйти в отставку. Придя с смотра, спал до 9 часов. Голова очень свежа. Причины упадка литературы: чтение легких сочинений сделалось привычкой, а сочинение сделалось занятием. Написать в жизни одну хорошую книгу слишком достаточно. И прочесть тоже.
Дисциплина необходима только для завоевателей. Для каждого человека существует один особенный путь, по которому каждое положение делается для него истинным. Ничто не убедило меня в существовании бога и наших отношений к нему, как мысль, что способности всем животным даны сообразно с потребностями, которым они должны удовлетворять. Ни больше, ни меньше. Для чего же дана человеку способность постигать: причину, вечность, бесконечность, всемогущество? Положение это (о существовании бога) — гипотеза, подтвержденная признаками. Вера, смотря по степени развития человека, дополняет ее правдивость.
18 августа. Вот четыре правила, которыми руководствуются люди: 1) Жить для своего счастия. 2) Жить для своего счастия, делая как можно меньше зла другим. 3) Делать для других то, что желал бы, чтобы другие делали для меня. 4) Жить для счастия других. Целый день был на службе или с братом и офицерами. План романа начинает обозначаться.
25 [августа]. Убил бекаса. Два раза на ученье. Нельзя требовать возможности совершенной невинности от самого себя. Как часто весь род человеческий отступал от справедливости! Надо работать умственно. Я знаю, что был бы счастливее, не зная этой работы. Но бог поставил меня на этот путь: надо идти по нем.
28 августа 1852. Мне 24 года; а я еще ничего не сделал. Я чувствую, что недаром вот уже восемь лет, что я борюсь с сомнением и страстями. Но на что я назначен? Это откроет будущность. Убил трех бекасов.
29 [августа]. Ходил с Николенькой на охоту; убил фазана и зайца. Спал, получил письмо из Петербурга от Иславина (гадкое письмо, на которое я отвечу вместо колкостей, как я было хотел это сделать, истинным презрением — молчанием) и от редактора, которое обрадовало меня до глупости*. О деньгах ни слова. Завтра писать письма: Некрасову, Буемскому — и сочинять.
2 сентября. Конное ученье. Вечером убил трех фазанов. Какая прелесть «Давид Коперфильд»*.
3 сентября. Видел месяц с левой стороны. Влечение души есть: добро ближним. Влечение плоти есть: добро личное. В таинственной связи души и тела заключается разгадка противоречащих стремлений. Я, должно быть, недоспал и, придя с ученья, был очень не в духе. Употреблю все время, которое принужден буду остаться здесь, на то, чтобы быть лучше и приготовить себя к той жизни, которую я избрал.
5 сентября. Целый день был дома. Горло болит. Написал письмо к Некрасову*. Лень писать, а хочется.
19 сентября. Охотился. План моего романа, кажется, достаточно созрел. Ежели теперь я не примусь за него, то, значит, я неисправимо ленив.
22 сентября. Зубы перестали болеть, и я сел было писать, но приехал Цезархан и помешал мне. Ходил с Сулимовским на охоту, убил трех фазанов. Читал «Историю войны 13 года»*. Только лентяй или ни на что не способный человек может говорить, что не нашел занятия. Составить истинную, правдивую историю Европы нынешнего века. Вот цель на всю жизнь. Есть мало эпох в истории, столь поучительных, как эта, и столь мало обсуженных — обсуженных беспристрастно и верно, так, как мы обсуживаем теперь историю Египта и Рима. Богатство, свежесть источников и беспристрастие историческое, невиданное — совершенство. Перед тем, как я задумал писать, мне пришло в голову еще условие красоты, о котором и не думал, — резкость, ясность характеров.
24 сентября. Писал лениво, и хотя не слишком скверно, но насколько хуже того, как я думал! Нет сходства. Надо писать и писать. Одно средство выработать манеру и слог.
27 сентября. Я почти убедился, что представление мое не пойдет; напишу в Питер, чтобы окончательно убедиться в этом. Здоровье хорошо, писал немного, болтал с Николенькой и провел день хорошо. В числе вопросов, которые я стараюсь решить в моем романе, вопрос об оскорблениях занимает и сильно затрудняет меня. Или я слишком горд, или действительно я был слаб в тех случаях, только когда я вспоминаю о них, я чувствую что-то вроде раскаяния.
29 сентября. […] Читал новый «Современник». Одна хорошая повесть, похожая на мое «Детство», но неосновательная*.
30 сентября. Нездоровится, нога и скулы ломят. Писал немного, ездил на охоту. Получил письмо от Некрасова — похвалы, но не деньги*.
1 октября. Отпустил Шкалика*, порядочно. Ежели я каждый день буду писать по стольку, то в год напишу хороший роман. Скучно без Николеньки, хотя устроив порядок.
