Том 21. Избранные дневники 1847-1894

28 октября 1879^*.

Есть люди мира, тяжелые, без крыл. Они внизу возятся. Есть из них сильные — Наполеоны пробивают страшные следы между людьми, делают сумятицы в людях, но всё по земле. Есть люди, равномерно отращивающие себе крылья и медленно поднимающиеся и взлетающие. Монахи. Есть легкие люди, воскрыленные, поднимающиеся слегка от тесноты и опять спускающиеся — хорошие идеалисты. Есть с большими, сильными крыльями, для похоти спускающиеся в толпу и ломающие крылья. Таков я. Потом бьется с сломанным крылом, вспорхнет сильно и упадет. Заживут крылья, воспарит высоко. […]

Язык^*

Не исполняется приказанье, надо письмо подновить.

Побирушка, помирушка.

Железные дороги какие леса потушили.

Я не уйду. Нечто за ноги выволокут.

Посыкнулись было купцы вновь отстроить, да не выстроили.

От приседания хвоста глаза смутились.

Всяк живот смерти боится.

Цвет темно-зеленый — крапивный.

Из пеленок вывалялся.

Лазоревый — яхонт. Лазоревый не ярко-зеленый ли?

«Произвел сына в грамоту». Мы смеемся сами, взяв у народа слово «произвел» и неточно употребляя его в смысле произвели в генералы.

Народ заворашивается. Завируха.

Похлебствоеал тому-то.

По угодникам шел.

Белужина, — земля. Вязковатый.

Земля матушка.

Обесхлебели, обезлошадели в конец.

В дуростях спускать не обык.

Особист.

Бомбы садить.

За тепло, за лето успею кончить.

Еще мне за сердце щепа влезла.

У татарина два коня, третья душа.

Однодворец замужичел.

Москва обсадилась козаками.

Вечную не кликнул.

По пояс в грязи лежит, а говорит — не брызжи. Свое справляй.

Трое союзников одной державы (о мосте).

Живот радуется.

Оборка будет.

Чужой чужим и пахнет.

Приплывная колода.

Чернозем, ног не выволочешь, облепит.

У глажены монастыри.

Старинушка!

Посягнул на дело.

Кнутом стегануть.

Стрельбы две или три.

Господь ходил по земле, так он нами не требовал.

Кремняет.

Нога назад отдает.

Вперед не чухайся.

Народ мляв.

Тармасит.

Тес колоний толщиной 9 вершков. Не узнаешь, что комель, что макуша.

На руку скор. Сабачут.

Почерябали бороной.

Язык помягче — пока не стар.

Закис — овес.

Овес косматый — за горой.

Денег — куб. сажень.

Лопаточка — скована.

[…] Привитает чужников.

С покрепочкой.

Отбросился от дома, дом упадает.

Без каши внучек ни на час.

К дому не рачит.

Распутная — всё по дворам.

Сяду перед ней на конник, не станет ли прощенья просить, — нет.

К дому не рачит.

Это его раденье.

Вызволяет мужичков.

Федор Алексеевич просит маму перекрестить.

Обнимает мать мальчик.

Обыкли, приобыкли.

Идучи за солому цепляется.

К тому делу приличился.

За косы, за ноги выволоку.

Выбили из дома вон.

По нем наровить. Чинит понаровку.

Жесток, а стал мякнуть.

Плоть играет. 4 года отстала.

Изба запустовала.

Душу отвесть нечем.

Коровенки нету.

Обрящи бог виноватого, оправдай бог правого.

Ах ты, ахроян!

Мулявишь, мулявишь, зубов нет.

Перевоз. Добору нет.

Авось бог даст, я отдохну.

Ногу пересадило.

Стрельцы лоском лежали.

Холостую не обратаешь. А то взять с задницей с одной.

Улуча время. Не в Иванову версту.

Способ к чему-нибудь.

Припало жениться.

Однова дыхнуть.

Заведни разве переделаешь.

Щунял.