Распределились по местам, приоткрыли ворота, вошли. Во дворе три машины — старый белый «паджерик» с угловатыми формами, который потом корейцы еще делали, когда японцы поновее модель пустили, морда набекрень, но сам вроде целый, белый «фолькс-пассат», тоже не новый, со снятым крылом и драной вдоль дверью, и что-то красивое зализанное — то ли «ягуар», то ли еще что экзотическое, но в таком состоянии, как будто зализывал его Годзилла и периодически покусывал… и не так чтоб слегка. Но такого, чтоб прихватизировать и кататься, — не было ничего подходящего. Также во дворе имелось несколько добротных мусорных контейнеров со всяким хламом, десяток старых покрышек, а в общем, никаких неожиданностей — даже следов крови не видно: зомбака слизала, что ли? А вот собачий череп — раскусила и выплюнула, жрать не стала. Не понравился или нами заинтересовалась? Теперь и не узнаешь, а вообще вопрос важный — как зомби относятся к дважды покойникам… Вчерашний Машкин мирно лежал возле шиномонтажки. Нога его застряла в скрученном кольцами шланге компрессора. Свежих погрызов вроде не видно — только прижизненный, судя по пропитавшей штанину крови, укус в ногу. Может, потому у него и нога плохо двигалась. Или этот совсем тупой, поднять ногу не догадался. А зомбака тупой не выглядела — похоже, зомби не только сильнеют, но и умнеют при метаморфозе. К счастью, далеко не до уровня живой собаки — иначе было бы совсем кисло. Но и крокодил не такой дурной, как кажется… Особенно если прыгает на десять метров и способен одним укусом раздавить собачий череп…
Крайние слева ворота основного бокса были закрыты, но ничем снаружи не подперты. Я попытался вспомнить, где внутри включается свет, не смог — была мне нужда запоминать расположение электроприборов, я ж приезжал машину делать… Если бы связь тянул — обратил внимание, но у них и без меня все работало… Вроде был щиток на опоре, как раз возле этих ворот. А может, это не щиток, а еще какой-то шкафчик — мало ли в сервисе разных шкафов?
Хоть на улице и не солнечно, контраст с закрытым боксом достаточно резкий, первое время ничего там видеть не будем… А как раз первое время самое страшное. Значит, первым идет топор. Зомби любят хватать то, что ближе. Обычные зомби, да… Попробовал ближайшую воротину. Не заперто.
— Дима, стоишь в десяти метрах за створом, вон у того «фолькса». Пока мы на фоне ворот — не вздумай стрелять. Иринка — позади меня, и вместе с воротиной отходим, заглядываем из-за нее, чтобы, если что, спрятаться. Маш, там вокруг никого не видно?
— Никого. Только на дороге внизу машины ездят.
— Ладно, им не до нас. Пошли.
Оттаскиваю воротину до упора. Внутри пусто. Подъемник стоит — его-то нам и надо, верстак с какими-то деталями, инструмент на стене, за внутренним окном просматриваются станки — на противоположной стене есть окна, так что внутренность гаража все же освещена. Утыкаю в землю приделанный к воротине упор, вторую половинку так же. Внутри становится светлее. Никого не видно. На втором подъемнике висит «жигуль-копейка», снятая полуось откатилась в угол — видимо, кто-то ставил и уронил. Надо же, кто-то на этом ветеране автопрома не только ездит, но и чинит в сервисах…
Электрощиток действительно обнаружился на опоре. Включаю все пакетники — да будет свет! Один из пакетников тут же выбивает. Где-то закорочено. Ладно, потом поглядим, если надо будет. Главное — в гараже теперь светло, и в темных углах никто не торчит.
Ни крови, ни трупов не видно. Скорее всего, все убежали, только одного погрыз обратившийся бобик. Но мы еще не проверили остальные гаражи, да и среди станков может кто-то прятаться. Поглядев на ту собачку, уже не будешь спокойно тут расхаживать в уверенности, что в случае чего легко снесешь башку беспокойнику… Нам бы индикатор какой… Как тот солдатский бобик — хоть и трус патологический, зато мертвечину чует и во весь свой страх реагирует. Но нет у нас собаки… Может, кошек припахать? У них, конечно, главное чувство не нюх, а слух, а мертвяки когда стоят неподвижно — наверное, и не шумят при этом. Но, может, и кошачий нюх нам поможет?
— Маш, там как у тебя, тихо?
— Тихо.
— Тогда слезай, бери Серого и тащи к нам.
— Думаешь, он умеет мертвяков искать?
— Хрен его знает. Может, он их хотя бы боится… Особенно если они собаки.
— Сейчас притащу. А чего Серого? Он и без мертвяков от каждого шороха подпрыгивает.
— А Белка если вырываться будет — тебя же и издерет.
Пришла Маша, притащила кота. Кот в незнакомом месте пришипился, скрючился на руках и только головой вертел, как радиолокатором. Идем — я с топором и пистолетом впереди, Иринка с ружьем за мной, Маша с Серым как одна боевая единица и Дима — как фриц на зачистке, автомат в руках, шапка на лоб надвинута, только шеврона с орлом и не хватает. Кот сидит молча — не вопит, жрать не просит, но и не дергается вроде. Углы просматриваются хорошо — никого нет. Прошли по гаражу, за шкафы и верстаки заглянули, мехучасток проверили — никто за станками не сидит. Осталась бытовка и помещение для клиентов — самые людные, тесные и непросматриваемые места. И темные к тому же — выключатели если и есть, то внутри. Возле бытовки кот напрягся, уставился в темную дверь и начал пока деликатно, но вполне явственно вырываться.
— Дай-ка ружье.
— Опять все сам?
— Я просто лучше это умею. И куртка у меня толще.
— У меня в рюкзаке кольчуга лежит, — напомнил Дима.
— Если там обычный мертвяк — кольчуга не очень и нужна. А если такой крокодил — то не поможет.
— Почему это не поможет? Кости сломает, но до контакта с телом зубы не дойдут. Плохо, но не смертельно.
— Без врача — может, и смертельно.
— Тебе только спорить, — возмутилась Иринка. — Горит нам, что ли, скорее туда залезть? Подождем, а ты — тащи сюда кольчугу.
Ждем. Дима за кольчугой, Маша у ворот контролирует двор. Утащенный от двери бытовки Серый немного успокоился, но открытый двор его вновь напугал. Квартирный кастрированный котик, мягкая живая игрушка — какой из него следопыт… Может, в той бытовке и нет никого: был бы мертвец — давно к нам вышел или хотя бы попытался, загремел бы чем-нибудь. Но лезть на рожон действительно глупо. Стоим, ждем.
Минут через десять вернулся Дима, в кольчуге поверх свитера. В ярком освещении ремзоны кольчуга не сильно впечатляла — ролевая, из алюминиевой проволоки. Так себе броняшка. Но у нас другой нет, да и такая одна… Ружье отдали ему, я — с автоматом, позади нас — Иринка с двумя фонарями. Машку опять отправили сторожить тыл, на что она, кажется, начала уже обижаться. Ничего, при такой жизни нам на всех веселья хватит и останется еще. Но ей это объяснять дольше, чем сама убедится.
Ничего в бытовке не нашлось. Включенная лампочка высветила десяток железных шкафчиков с одеждой, умывальник, кабинку туалета, еще когда-то был душ, но давно. Так на что этот комнатный тигр насторожился?
— Маш, давай опять кота.
— Сейчас.
На свету и с кучей нас бытовка Серого уже не путала. Он так же сидел и озирался, но вырваться не пытался.
— Попробуй его мимо шкафов пронести.
Кот не реагировал.
— Напугал ты нас, жЫвотное… А чего напугал?
Животное негромко вякнуло — типа, ну, бывает, стоит ли об этом? Лучше бы еще полбаночки консервов предложили… Стоп. Туалет. Его мы не проверили. А если там? Может там мертвяк стоять молча, не колотиться? Хрен его знает. Мало ли какие они бывают — в Москве-то на улицах одни куда-то брели, а другие стояли…
— Туалет не проверили. Значит, так — Иринка с дробовиком целится в середину двери. Если там кто есть — картечь его хотя бы откинет. Маша — выцеливает голову. Дима — целится вниз, если там собака. Ну а я открываю дверь.
