Она чутко прислушалась. Где-то тихо, совсем тихо зашуршал гравий. Шаги? Нет! Слабый плеск волн. Что же делать? С секунды на секунду появится Штуммер. Он не может не появиться. Медлить нельзя…
И вдруг во внезапном порыве, который придал ей силы, Тоня властно схватила Леона за руку и потянула за собой.
— Идем!.. Идем, Леон!
— Ты с ума сошла!.. Остановись! Да отпусти же, отпусти меня!
Камни… Они были совсем рядом. Еще шаг… Два… Три… Леон рванулся и, потеряв равновесие, ударился грудью об острый выступ скалы. Стон! И сразу же с двух сторон к нему метнулись тени — пять теней в черных бушлатах словно возникли из морской пучины.
— Хватай его! — услышала Тоня приглушенный голос Егорова.
Моряки с подводной лодки! Только сейчас Тоня поняла, что это разведчики. Сколько их?..
Леон отчаянно сопротивлялся.
— Отпустите!.. Отпустите меня… — хрипел он. Руки, сдавившие ему горло, не давали крикнуть во весь голос.
Тоня рванулась вперед:
— Егоров! Это не Фолькенец! Это Петреску!
Из мрака на нее глянуло разъяренное лицо Егорова.
— Ты что! А где Фолькенец?
— Он в доме… Не ходите туда… Там… большая охрана…
Внезапно все умолкли. Тоня оглянулась. На фоне мерцающего моря выделялся темный силуэт Штуммера. В нескольких шагах от него медленно шел автоматчик.
— Он? — тихо спросил Егоров.
Тоня не успела ответить — Петреску шепнул:
— Это Штуммер! Отпустите меня…
Штуммер заметил светлое пятно ее платья и грозно крикнул:
— Фрейлейн! Немедленно вернитесь! Приказываю вам!
Из-за камня навстречу ему вышел Леон.
— Штуммер нужен? — тихо спросил чей-то незнакомый голос.
— Нет, — прошептала Тоня.
— Господин Штуммер, вы не очень-то вежливы! — сказал Петреску.
— Нет, я даже чрезмерно вежлив! — грубовато ответил Штуммер. — Фрейлейн Тоня! Я жду!
Она стояла неподвижно, выжидая, когда Штуммер приблизится. Вот он уже прошел мимо Петреску. Автоматчик, услышав, как ссорятся два офицера, топтался на месте, не зная, что ему делать.
Еще пять шагов, и Штуммер поравнялся с камнем, не настолько большим, чтобы в его тени, по другую сторону, могли остаться незамеченными несколько человек. Если он крикнет, автоматчик тут же выстрелит.
Леон рывком подскочил к солдату, выхватил у него автомат и прикладом ударил солдата по голове. Тот упал, даже не застонав.
Однако Штуммер, услышав шум, оглянулся и закричал:
— Петреску, что вы делаете?
Это были его последние слова… Глухо охнув, он рванулся вперед, упал на колени, несколько секунд его руки конвульсивно шарили по спине, в которой торчал нож, потом он упал ничком и затих.
А Петреску стоял у ног лежавшего солдата, продолжая сжимать автомат.
Тоня подошла к нему.
— Леон…
— Тоня, я теперь знаю, что я должен сделать! Подождите. Я попытаюсь привести сюда Фолькенеца…
Он бросил на гравий автомат, повернулся и начал быстро взбираться на кручу. Вскоре его фигура растаяла во мраке.
— Уберите трупы! — крикнул Егоров и дернул за руку Тоню. — А ты чего ждешь?.. Быстрее переодевайся!
— Сюда! Сюда! — услышала Тоня уже знакомый ей голос. — Сверток вот здесь.
Брюссельские кружева! Разорванные и смятые, они были засунуты между камнями, а Тоня с лихорадочной быстротой натягивала на себя чьи-то большие брюки, широкую гимнастерку.
— Фрейлейн Тоня! — послышалось из темноты. — Штуммер! Где вы?..
Вот это уже был Фолькенец!
— Фолькенец! — прошептала Тоня. — Сюда идет Фолькенец.
Неизвестный ей парень, который сунул ей сверток и которого Егоров называл Мишкой, метнулся в темноту и исчез из виду. А рядом, за выступом камня, тяжело переводил дыхание Егоров.
— Тоня, где ты?
— Штуммер!.. Фрейлейн Тоня! Куда вы запропастились? — продолжал выкрикивать Фолькенец.
И веселый голос Петреску:
— Он наверняка объясняется фрейлейн Тоне в любви! Генрих, отзовитесь, у нас две бутылки шампанского!..
Веселый смех Зинаиды, сдержанный смешок Фолькенеца, приближающийся скрип гравия… И вдруг истерический женский крик:
— Эрнст!.. Эрнст!.. О боже!
Щелкнул выстрел, за ним второй. Мужской стон, полный боли и отчаяния, перекрыл все звуки.
Затем с обрыва послышалась автоматная очередь и в ответ с берега — одиночный выстрел.
Тяжелая возня. Голос Егорова:
— Держите его за руки! Ослабь кляп, Родин! Он же задохнется!.. Копаешься, черт тебя подери!
Трое моряков, крепко держа связанного Фолькенеца, тащат его на руках к лодке.
— Пошли! — командует командир.
Тоня вглядывается в сумеречный берег и вдруг видит Зинаиду, лежащую у самой воды.
— Она убита?..
— Гадина, застрелила Михаила!..
Перекликались немецкие автоматчики. Они не решались стрелять, боясь попасть в своих офицеров.
Сознание вернулось к Фолькенецу уже на подводной лодке. Он молча выпил предложенную лейтенантом кружку горячего кофе и не задал ни одного вопроса.
— Что делает этот… захваченный? — спросил командир подводной лодки у лейтенанта, который заглянул к нему в отсек.
— Он попросил у меня стакан вина, — смущенно ответил лейтенант. — Дать?
— Конечно! — сказал командир. — Не станем же мы нарушать законы русского гостеприимства. — Налей ему!..
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ПОРТ
Глава первая
