И направился к дверям.
Позади меня раздался вздох.
Когда я обернулся, она произнесла:
– Прощай, Гаррет, – и улыбнулась нормальной улыбкой.
Я не замедлил шагов.
Вернувшись домой, я влил в себя целый баррель пива.
Каждый год в тот день, когда я вызволил ее из гнезда, посыльный приносит мне пакет. Ее подарки не назовешь скупыми.
Мне известно, где она живет, и я никогда не хожу той дорогой.
58
Мое право на получение гонорара было подтверждено на четвертый день после доставки наследницы Денни Тейта. Я нашел Тинни, и мы отпраздновали это событие. Она сопровождала меня, когда я отправился навестить Покойника.
Она сама себя пригласила и от этого приглашения не пожелала отказаться. Все рыжие вообще упрямые ведьмы.
Тинни осмотрела помещение и заявила:
– А ведь здесь ужасно грязно, Гаррет.
– Это его дом.
– Все равно, здесь грязь и беспорядок. Как ты себя чувствуешь?
– Сердце разбито. Но чувствую я себя превосходно.
– Самодовольство ограниченности, сказала бы я.
– Брось. Лучше испытай на нем свои колдовские чары. Интересно, что из этого получится.
Он проснулся, как просыпается всегда, в брюзгливом настроении.
«Гаррет. Опять ты. Я требую, чтобы ты прекратил докучать мне».
Заметив Тинни, он продолжил: «А что делает здесь это создание?»
Он никогда не проявлял интереса к существам женского пола, будь то люди или иные виды. Что и является подлинной ограниченностью, по моему мнению. Я не мог его переубедить. Думаю, это было невозможно и в то время, когда он был еще жив.
«Я был слишком терпелив с тобой, Гаррет. И вот вынужден пожинать плоды своей снисходительности».
– Теперь тебе, Старые Кости, придется стать более покладистым. В противном случае ты можешь неожиданно для себя оказаться на улице. Ты разговариваешь с новым хозяином твоего жилища.
Помолчав с полминуты, он спросил:
«Ты купил этот дом? Потратил деньги, полученные от Тейта?»
Гениальность, оказывается, еще не окончательно покинула его.
– Да. Считай это капиталовложением в мое будущее и имей в виду, что я только-только начал тебе докучать.
За все время нашего с ним знакомства он впервые не знал, что сказать. Молчание затянулось.
Пока он молча пыхтел, придумывая, чем меня сразить, я принялся за уборку.
