часов, ответил:
– Здесь есть вода, уважаемый Шалай, а следующий источник очень далеко.
Сопровождавшие нас кочевники расстелили прямо на траве какую-то кошму, достали лепешки и сыр, принесли чистой холодной воды. Мы собрались вокруг предложенного угощения, но на край кошмы присели только Эльнорда и Фродо, остальные, по примеру кочевников, остались стоять.
Скудность закуски не располагала к долгому пиршеству, поэтому уже через полчаса мы снова были в седлах. Только теперь сотник не стал устраивать гонку, убедившись, видимо, что тележка, которую тащили козлы, не уступает в скорости его лошади. Мы двигались быстро, но не изнуряли лошадей скачкой.
А солнце по-прежнему стояло в небе и только слегка сдвинулось к закату.
Я снова скакал рядом с повозкой Твиста, потому что меня начало тревожить состояние Кины. Я, похоже, смог остановить солнце в небе, но вот остановилось ли время?
Королева спала, укутанная в покрывало, и ее лицо было совершенно спокойно. Вздохнув, я обратился к Твисту:
– Слушай, скажи, если не секрет, почему ты не поднял козлов в воздух, когда гнался за сотником?
– А зачем? – пожал плечами карлик. – Он и так от меня никуда бы не ушел.
– Но, наверное, по воздуху твоим козлам проще передвигаться?
Твист посмотрел на меня и вздохнул:
– Проще-то оно, может, и проще, только мои козлики от этого стареют…
– Как стареют?! – опешил я.
– Как, как, вот так! Если их копыта касаются земли, они не стареют и не слабеют, сколько бы им ни приходилось трудиться. А вот в воздухе они начинают стареть, как самые обыкновенные… козлы. Так что, сам понимаешь, без крайней надобности я их в воздух не поднимаю.
– И где же ты таких животин взял?
Карлик тут же бросил на меня настороженный взгляд:
– Где взял, там больше нет! Самое главное, что они слушаются только меня и очень по мне тоскуют, когда я надолго отлучаюсь. Сам видел, даже правитель Качей не стал их со мной разлучать.
И в этот момент высоко вверху что-то неожиданно грохнуло, степь под ногами наших коней заходила ходуном так, что даже козлы остановились. А я сразу припомнил, когда впервые столкнулся с таким же явлением.
Все подняли головы вверх, но небо над нами было совершенно ясным, да и земля уже успокоилась.
Когда же я снова перевел взгляд на Твиста, то увидел, что карлик бледен, как полотно, прошу прощения за избитое сравнение, губы у него трясутся, а руки, стиснувшие вожжи, побелели.
– Эй, малыш, – нарочно оскорбительно обратился я к Твисту, – что тебя так перепугало?
– Епископ… – буквально прохрипел онемевшими губами карлик.
– Что – Епископ? – не понял я.
– Это его волшебство… – Краски постепенно возвращались на крохотное личико.
– Ну-у-у, – удивленно протянул я и тут же возразил: – Нет, не думаю. Зачем ему нас пугать, если дотянуться до нас он все равно сейчас не может.
– Да он и не думает нас пугать! – раздраженно ответил карлик. – Это вообще не имеет к нам отношения! Что ты думаешь, у Епископа только и дел, что за нами гоняться?!
– Вообще-то я именно так и думал… – растерянно пробормотал я.
– А вот и нет! – с каким-то непонятным торжеством взвизгнул Твист. – Он уже несколько лет пытается пробить какой-то тоннель…
– Какой тоннель?! Куда?!
Карлик замялся и как-то нехотя ответил:
– Я подробностей не знаю, но как-то раз в порыве откровенности Епископ мне сказал, что он составил некое уравнение заклинаний, с помощью которого может пробить тоннель в другие миры. И тогда душ у него будет сколько душе угодно! Правда, это же уравнение вполне может отправить наш мир в полное небытие! – Твист зябко передернул плечами. – Теперь, когда вот так грохочет в небе или днем начинают вспыхивать белые звезды, я помираю от страха, а вдруг сейчас все кончится?!
– Так, значит, этот грохот и землетрясение происходят из-за епископских опытов с магией?! – догадался я. Карлик посмотрел на меня, как на недоумка.
– А я тебе про что толкую! Он пробует различные решения своего уравнения, а потом оценивает результаты этого решения. Хорошо еще, эти опыты требуют длительной подготовки и большого количества сил – Епископу приходится после каждого опыта подолгу отдыхать.
– А как он оценивает результаты опытов? – поинтересовался я с некоторым внутренним трепетом, поскольку в моем мозгу возникла некая мысль.
– По его расчетам, после правильно решенного уравнения в его лаборатории появятся сразу несколько душ не из нашего мира. Только пока что никто у него не появлялся…
– У него-то никто не появлялся, а вот… – И я замолчал. Моя только что появившаяся мысль успела полностью оформиться и касалась как раз появления в этом мире Братства Конца!
Несколько минут мы ехали молча, а потом я позволил себе задать вопрос:
– Значит, решение этого самого уравнения для Епископа на сегодняшний день – приоритетная задача?
– Конечно, – тут же ответил Твист.
– Так, может быть, он хоть на время оставит нас в покое…
– И не думай! – Карлик покрутил головой. – После того, что ты натворил в Храме, он тебя в порошок сотрет… как только поймает. Ведь рыцари ему для проведения опытов не нужны, вот они-то тебя и будут ловить.
– Значит, происходит смешение приоритетов… – задумчиво выдал я совершенно непонятную фразу.
– А может, мы его же приоритетом по его же приоритету? – поддержал мои маразматические размышления Фродо.
– Очень может быть… – согласился я.
В этот момент впереди, почти у самого обреза горизонта, показалось несколько быстро приближающихся точек. Скоро стало ясно, что это небольшой отряд всадников и что направляются они прямиком к нам.
Наша слегка растянувшаяся команда подобралась и вновь образовала компактный отряд, в середине которого расположилась повозка. Сотник и Шалай выдвинулись немного вперед. Именно к ним подскакал первый всадник, в то время как остальные полтора десятка остановились шагах в двадцати.
– Кто такие, куда и зачем следуете? – требовательно спросил приблизившийся всадник, совсем еще мальчишка. Однако ответ сотника был быстр и точен, без всяких скидок на возраст спрашивающего:
– Сотник Непобедимой тысячи Байсан Копыто провожает Шалая Непобедимого и его свиту в ставку Шахира Блистающего!
Мальчишка поднял своего коня на дыбы, заставил развернуться на одном месте и помчался назад к отряду. Резко осадив лошадь возле переднего всадника, судя по поведению – предводителя отряда, он начал что-то торопливо докладывать, указывая порой в нашу сторону рукой с зажатой в ней плетью. А я, пораженный внезапной догадкой, показавшейся поначалу совершенно нелепой, впился взглядом в этого всадника.
Одетый почти так же, как провожавший нас сотник, он имел на поясе саблю с золотым эфесом, но это было единственным украшением его костюма. Сидел он на лошади как-то сгорбившись, словно сильно устав, и слушал своего подчиненного, повернувшись к нему боком, как будто страдал глухотой. Но самое странное в его облике было то, что его лицо было закрыто плотной бархатной маской, спускавшейся из-под тюрбана и имевшей всего две узкие прорези для глаз. И тут я заметил, что сотник Байсан тоже смотрит на предводителя отряда, постепенно меняясь в лице и бледнея.
Внимательно выслушав своего мальчишку, этот странный всадник тронул лошадь и медленно двинулся в нашу сторону. Подъехав ближе, он остановился и медленно повернул голову, обводя нашу компанию внимательным взглядом.
– Кто из вас называет себя Шалаем Непобедимым? – глухо, без всякого выражения, прозвучал голос
