обратил внимание на то, что уже давно не слышу мерного похрапывания двух других своих друзей. Видимо, они пробудились и внимательно прислушивались к нашей беседе.
– Спящий человек или человек, потерявший сознание, – это просто тело, которое покинула душа. Вот вы думаете, что засыпаете от усталости, потому что телу нужно отдохнуть. А на самом деле отдых требуется душе! Именно душе необходимо хотя бы на короткий срок освободиться от этой телесной оболочки, чтобы набраться сил для последующей вещной жизни. И в это освобожденное от души тело вполне может вселиться другая душа. Душа, лишенная собственного тела.
– Хм, – еле слышно донеслось со стороны кровати, на которой притаился Фродо.
Призрак дернулся и, слегка отстранившись от постели Эльнорды, замолчал. С минуту в комнате царила тишина, а затем призрак продолжил свои рассуждения:
– Только тело бессознательно стремится отторгнуть чужую душу, как, впрочем, и любой другой орган, поставленный взамен утерянного. К тому же его собственная душа стремится занять свое законное место, и это еще сильнее воздействует на тело, разрушая его… – Призрак немного помолчал и задумчиво добавил: – Вот если бы у меня были близкие родственники, я смогла бы существовать в родственном теле очень долго… Почти год. И потом мне было бы легче обходиться некоторое время без телесной оболочки… А так мне в любом случае осталось не больше полугода…
И призрак замолчал надолго, мечтая, видимо, о родственном теле.
– Значит, Качей поставляет для тебя временные тела? – нарушил я ее раздумья своим очередным вопросом. – А зачем он это делает?
Призрак издал горестный стон, а потом тихо-тихо ответил:
– Он просто не дает мне пропасть… Ему больше не от кого узнать, где спрятаны королевские регалии, так что, поддерживая мое существование, он поддерживает собственные надежды на корону… И кроме того, он может подвергнуть меня пыткам только тогда, когда моя душа находится в теле… Хотя он вполне способен пытать и душу…
– Вот гад! – не выдержал Фродо.
Призрак на это высказывание прореагировал на удивление мягко. Лишь слегка повернувшись в сторону лежащего под одеялом хоббита, он ответил:
– Ради власти и богатств идут и не на такое… Вы бы знали, какие он придумывает для меня пытки… Два дня назад, например, он вызвал из небытия дух моего деда и на моих глазах развеял его в прах…
После этих слов Душегуб сел на своей кроватке и прорычал:
– Пора с этим Качеем разобраться…
– Но ведь есть возможность вернуть тебе, ваше величество, твое тело? – быстро задал я главный мучивший меня вопрос.
Призрак немного помолчал, а потом медленно двинулся в мою сторону. Приблизившись, он остановился так, что наши глаза оказались совсем рядом, друг напротив друга, и долго вглядывался в мои зрачки. Потом прекрасное, но лишенное красок лицо королевы Кины отодвинулось и она тихо пробормотала:
– Ты действительно не так стар, как хочешь казаться… – И только после этого достаточно громко ответила: – В принципе это возможно… Только надо сначала найти мое тело, а потом совершить ритуал возвращения души… Только при этом должны обязательно присутствовать оба злодея…
Чуть помолчав, она неожиданно добавила:
– Если бы я последовала второму совету своего деда, ничего подобного со мной, возможно, вообще бы не случилось!
– Какому совету? – тут же переспросил я.
– Больше внимания уделять изучению магии, – ответил призрак. – В Замке имеется самая большая в этой стране библиотека магической литературы и самый знающий хранитель этой литературы. Его зовут Твердоба, и он был поставлен на эту должность еще моим прадедом, хотя по его виду совсем не скажешь, что ему далеко за двести! Дед мне все время твердил, что Твердоба очень много знает и по-настоящему предан нашей семье. А я так и не успела обратиться к нему… Да нет, – перебила она сама себя, – не «не успела», а не захотела! Была совершенно уверена в собственной неуязвимости! Вот за это и поплатилась!
И в этот момент облачная фигура неожиданно колыхнулась и начала таять. А до нас донесся удаляющийся шепот:
– Рассвет близко… Мне пора вас покинуть…
И призрак растаял. Правда, для меня не окончательно. Перед моим мысленным взором застыло бледное, лишенное красок, но тем не менее прекрасное девичье лицо, и я прекрасно понимал, что теперь уже никогда его не забуду.
Душегуб соскочил со своей кровати, и над ним тут же слабо затлел светильник.
– Значит, так! – рубанул он воздух здоровенным мохнатым кулаком. – Завтра идем к этому самодельному прелату, забираем его и королевское тело, возвращаемся сюда, и эти два прохвоста немедленно сварганят этот самый возвратный ритуал!
– А если они не захотят? – резонно прозвучал тонкий голос хоббита.
– А если они не захотят, то я сделаю так, что ихним душам тоже некуда будет возвращаться. Я им обоим все ихние органы перепутаю, и у них обоих будет полное отторжение!
– Но королеве это вряд ли поможет… – вступила в разговор эльфийка.
Тролль угрюмо засопел, словно мы собственными руками отняли у него двух злодеев. Вот только возразить ему на замечание Эльнорды было нечего, да и авторитет эльфийки среди тролльского состава нашего Братства был необычайно высок. Так что все мы замолчали и глубоко задумались.
Наконец я, на правах руководителя Братства, подвел черту под прениями:
– Самое главное – то, что мы хотим помочь Кине. Завтра мы пообщаемся с этим негуманоидом, Качеем, и, возможно, сможем выработать более толковый план действий. А сейчас нам надо поспать, я думаю, больше на наши тела никто покушаться не будет.
Мы снова молча улеглись. Свет погас, и мы… заснули.
Глава пятая
Мое утомленное сонным бредом сознание медленно выплывало из объятий Морфея навстречу славным трудовым будням. Первой, еще слабой, но все-таки достучавшейся до разума мыслью, была: «Это ж сколько мы вчера после игры выпили, что мне приснился такой цветной и энергичный сон?!»
И эта мысль наполнила меня удивлением пополам с восхищением. Удивлен и восхищен я был, естественно, самим собой, уникальным и неповторимым.
Следующая мысль значительно увеличила степень моего удивления, поскольку я понял, что помню свой чудесный, полный замечательных приключений сон очень отчетливо. Обычно после игровой гулянки мне снились всевозможные кошмары, похожие лишь одним – на следующее утро я их совершенно не помнил.
А поскольку этот замечательный сон я помнил прекрасно, то меня тут же настигла острая тоска, поскольку в моей памяти как живое всплыло бледное, да нет, совершенно белое, прекрасное лицо. Самое прекрасное из того, что я когда-либо видел в своей жизни и что я уже никогда не увижу.
Тут я понял, что проснулся окончательно и пора уже разлеплять глазки и тащиться в ванную к водным процедурам. Впрочем, не замедлил отметить мой пробудившийся мозг, чувствовал я себя на удивление бодрым и здоровым, а это также было несвойственно моему организму после воскресной игры и следовавших за ней мероприятий.
Так что я, придавив в себе тоску, с удовлетворением открыл глаза… и обнаружил, что лежу в полной темноте. Более того, каким-то шестым чувством я уловил, что нахожусь вообще не в своей родной двухкомнатной квартире и даже не в походной палатке.
