канкан танцевали!
Хоббит возмущенно фыркнул и постучал по своей меховой башке меховым же кулачком:
– Ты что, не понимаешь! Они спали как убитые! Я их еле-еле смог растолкать! – И, видя, что Эльнорда продолжает насмешливо и высокомерно взирать на него, заорал: – Ты когда-нибудь видела, чтобы Шалай спал до этого времени!!!
Тут до Эльнорды дошло, что и в самом деле произошло что-то не совсем обычное. Ее взгляд стал растерянным и переметнулся к воеводе. Тот несколько смущенно пожал плечами и пробормотал:
– Я думаю, на нас наслали сон. Тяжелый сон, чтобы мы не смогли вам помочь.
Тут же всех перебил грозный рык Душегуба:
– Это опять ты надышала?! Ну все, кончилось мое терпение!
И тролль снова двинулся через болото в сторону Выпи.
– А что?! – истерично взвизгнула та. – Я всегда всех людей усыпляю, а одного заманиваю! Кто ж знал, что из вас из всех только трое людей и есть, а остальные нелюди!
– Кто нелюдь?! – взрыкнул тролль, делая еще один рывок через болото.
– Вы, вы, вы!!! – завопила Выпь, отскакивая от приближающегося тролля еще на десяток метров. – Если б вы были люди, вы б сейчас сладко спали! А потом стали бы искать своего старичка. Вот тут-то я вас всех бы и покушала! А вы вместо этого всей толпой на меня на одну напали! Справились?! Да?!
И вконец, видимо, потеряв контроль над своей нервной системой, Ушастая Выпь заверещала:
– Уберите от меня этого шерстяного верзилу!!! Не давайте ему невинную Выпюшку на поругание!!!
– Душегуб, оставь дурнушку! – попробовал я остановить тролля. – Ей и так с ее харей жить нелегко!
Вряд ли мои увещевания могли бы остановить Душегуба, но тут вмешалась Эльнорда:
– Душегубушка, вылези сейчас же из болота! Посмотри на себя, перемазался весь, как маленький! Как только не стыдно, кто твою шкуру чистить теперь будет?!
Тролль осмотрел себя, поскреб в затылке когтистой лапой и медленно побрел к берегу. Оказавшись на суше, он обернулся к Ушастой Выпи и зло помахал огромным кулачищем:
– Смотри, доберусь я до тебя!
– Доберусь, доберусь… – передразнила его хозяйка болота. – Только и умеешь, что чужие хвосты рвать! Одно слово – Душегуб…
Но тролль уже не обращал на Выпь внимания, пытаясь смыть темной болотной водой налипшую на шкуру грязь. Эльнорда спустилась к нему и принялась неизвестно откуда появившимся у нее в руке кружевным платочком очищать недоступные лапам тролля места.
Убедившись, что назревавшее кровопролитие удалось предотвратить, я снова повернулся к Шалаю:
– Так вот, мы практически договорились с госпожой Выпью, что она предоставит нам проводников. Она даже уже начала их инструктаж, когда появился ты. Видишь вот те две торчащие коряги?
Шалай молча кивнул.
– Это достопочтенные Вага и Крага. Именно они поведут нас через болото. Кстати, Выпь, – я повысил голос, стараясь докричаться до достаточно удалившейся от нас уродины, – долго нам через твое болото перебираться-то?
– К ночи выйдете! – недовольно гаркнула та и, прибавив: – Чтоб мне вас век не видать! – нырнула в свое болото.
Вага и Крага осторожно приблизились к берегу, и я услышал вопрос, заданный все тем же трухлявым шепотком:
– Когда выходим?
Определить, кто из двух коряг говорил, было совершенно невозможно. Впрочем, вступать в длительные переговоры с нами они, судя по всему, и не собирались.
Шалай в качестве нашего главного проводника взял инициативу в разговоре в свои руки:
– Мы сможем пройти болото верхами?
– Опасно, – коротко ответили коряги. – Лучше вести коней за собой.
– Но один из нас обязательно должен ехать верхом! – настаивал Шалай.
Коряги помолчали, а затем согласились:
– Один пусть едет, но тогда двое из вас должны будут вести его лошадь под уздцы.
Шалай повернулся ко мне и предложил:
– Вам не стоит возвращаться в лагерь, тем более что ребята его уже должны были свернуть. Придется обойтись без завтрака, времени мало, а до вечера надо постараться выбраться из этого болота. Мы сейчас посадим королеву в седло и будем с лошадьми на берегу.
Не дожидаясь моего ответа, он быстро пошел в сторону лагеря.
Фродо присел рядом со мной на бревно и довольно пропищал:
– Здорово мы этой Выпи харю начистили! Только надо было ей все-таки хвост оторвать!
– Ты чтой-то такой кровожадный стал? – усмехнулся я, оглядывая свое Братство.
Очистка Душегуба от болотной грязи закончилась, и тролль с эльфом о чем-то негромко переговаривались, причем Эльнорда достала одну из своих стрел и покручивала ее в руке, бросая быстрые взгляды в сторону наших новых проводников. А те торчали из болота, ничем не отличающиеся от самых обыкновенных трухлявых пеньков.
– Да нет, никакой я не кровожадный, – негромко пробормотал Фродо у меня под боком, – просто мне страшно стало, вот я и орал…
Послышался стук копыт, и к берегу вышел Шалай в сопровождении своих гвардейцев, которые вели наших лошадей. Кина сидела в своем седле и по-прежнему спала.
– Пошли, – просто сказал Шалай. Мы разобрали поводья, и я обратился к Ваге и Краге:
– Мы готовы.
Они медленно разошлись на расстояние трех-четырех метров друг от друга и так же медленно двинулись в глубь болота.
Первым последовал за ними только что вычищенный Душегуб. Его огромный конь, потряхивая длиннющей гривой, явно нехотя вошел в темную воду болота. Правда, в этом месте она стояла всего лишь чуть выше его бабок. За Душегубом, конечно же, пристроилась Эльнорда. К седлу ее лошади была привязана уздечка лошади одного из гвардейцев. Оба гвардейца следом за Эльнордой вели лошадь, на которой сидела королева. За Киной шагал я, ведя свою лошадь в поводу. За мной плюхал Фродо, сразу начавший жаловаться, что он промочил ножки и теперь его ждут все простудные заболевания на фоне общего ревматизма. Замыкал наше славное Братство Шалай.
Этот однодневный поход я не забуду до конца своей жизни! Первые два часа дорога была вполне сносной. Местами даже попадались совершенно сухие участки, и мы могли ехать верхом. А вот потом началось что-то страшное. Вага и Крага двигались почти рядом, так что лошадь едва вписывалась в ограниченное ими пространство. Фродо мне пришлось посадить себе на плечи, иначе малыш просто скрылся бы под водой, хотя и мне самому она порой доходила до груди. Эльнорда заколола свои роскошные волосы над головой высокой короной, но это не спасло их, когда она оскользнулась и с головой погрузилась в пахнущую аммиаком жижу. Гвардейцы с трудом удерживали лошадь королевы, бедное животное шарахалось от каждого лопающегося на поверхности пузыря газа и высоко задирало голову, стараясь спастись от невыносимого смрада, расползающегося над поверхностью болота. Правда, и лошадь дважды спасала гвардейцев, вытягивая их из трясины, когда они соскальзывали со слишком узкой тропы. И только Душегуб шагал вперед, словно не замечая страшной дороги и не чувствуя окутывающих его миазмов.
А по обе стороны от нашего пути расстилалось бесконечное, неподвижное болото, черная жижа которого лишь изредка оживлялась бледной зеленью чахлого камыша или крошечным лоскутом погибающей ряски.
Когда над болотом повис вечерний сумрак, мы вымотались до такой степени, что я перестал узнавать своих спутников. Впрочем, все они были до такой степени перемазаны грязью, что распознать, кто из них кто, было бы затруднительно и вполне отдохнувшему человеку. Именно в этот момент из сгущающегося сумрака выдвинулась огромная, лишенная листвы и закрученная немыслимым узлом береза.
Оба наших проводника свернули вправо, а я, выплевывая еще не проглоченную грязь, насколько смог
