Мы немного помолчали, оглядывая окрестности, а затем Фока, самый говорливый из нас, пропищал:
– А зачем нам вообще нужно это село. Поехали в объезд.
– Маулик сказал мне, что вы выведете меня тому месту, где Макаронин покинул заповедник, – осадил я нахального каргуша, – А если Юрка и в самом деле именно в этом месте вышел из леса, он точно двинул в сторону села. А кроме того, вдруг у них сегодня базарный день? Потолкаемся среди народа, порасспрашиваем, кто где в последний раз видел Демиурга!..
В ответ на мою последнюю деловую, полную достоинства, фразу раздалось хихиканье на четыре голоса!
Но я не стал обращать внимания на это проявление непочтительности, а тронув лошадь, выехал на дорогу и потрусил в сторону видневшихся крыш. Краем глаза я заметил, как по обеим сторонам дороги вперед меня метнулись две едва различимые серые тени.
Через несколько десятков шагов дорога свернула от опушки леса и пошла прямо по полю. Мои попутчики совершенно исчезли среди густо росших голубоватых стеблей. У меня вдруг возникло впечатление, что я просто перенесся лет на восемьсот-девятьсот назад и теперь еду дозором по пограничной русской степи – такая же полынного цвета равнина, такое же светло-голубое небо над головой, такое же безлюдье вокруг…
– Выезжаем на Восточную имперскую дорогу… – развеял мои грезы Топсов голосок, – Внимание, по этой дороге частенько проезжают всякие… высокородные сквоты!..
Через несколько метров наша грунтовая дорожка вынырнула из поля и влилась в широченную, прямую, как стрела дорогу, замощенную серыми каменными плитами. Мне сразу же стало ясно, что эта одна из центральных магистралей – она имела столбы с указанием расстояний и за ней тщательно ухаживали. Приблизившись к первому встречному столбу, разрисованному красными и синими полосами, я прочитал с одной его стороны «465», а с другой «238».
– Вот интересно, докуда 238 и докуда 465… и чего 238 и 465? – спросил я ни к кому специально не обращаясь. Никто мне и не ответил, доспехи мои, видимо, слишком долго простояли в пещере Маулика и не ориентировались в современном мире, а каргуши, то ли не знали ответа на мой вопрос, то ли просто не услышали его. Я неторопливо двинулся дальше, в сторону указателя «465», поскольку именно в той стороне виднелись приближающиеся крыши села.
Через полчаса неспешной рыси я въехал на околицу большого села, раскинувшегося по обеим сторонам трассы. Граница сего населенного пункта была обозначена полосатым шлагбаумом, длинный конец которого вознесся в небо, указывая, что въезд сегодня беспошлинный, а значит, как я и предполагал, в селе был базарный день. Откуда я все это знал, я… не знал, но, прошу прошения за каламбур, знал точно.
Дома, большей частью достаточно высокие, но одноэтажные, располагались в глубине дворов, в садах, огороженных со стороны дороги невысокими заборчиками. А вот друг от друга усадьбы не отделялись ничем, видимо жившие здесь… сквоты были достаточно добродушными, покладистыми соседями. Во дворах, возле домов я видел женщин, занимавшихся хозяйством, бегающих детей, животных, похожих на собак и кошек, а вот мужское население куда-то подевалось. Потом я заметил, что женщины, заметив меня, оставляли свои занятия и долго смотрели мне в след. А я ехал все так же не торопясь и не оглядываясь, благо оглядываться мне было ни к чему, я и так все хорошо видел.
Наконец дома расступились и дорога, по которой я продвигался, влилась в огромную замощенную площадь, на которой творилось самое настоящее столпотворение. Площадь была превращена в торжище. На каменной мостовой расположилось наверное несколько сотен легких палаток, ларьков, будок, открытых прилавков, обвешанных со всех сторон самым различным товаром.
Мое продвижение сильно замедлилось. Хотя я и до этого не слишком спешил, теперь моя лошадь шла осторожным шагом, протискиваясь между всеми этими торговыми точками и стараясь не наступить на ноги окружившему меня народу. Правда, при виде меня покупатель почтительно расступались, но толпа была такая, что им не всегда было куда отступить.
Все окружающее весьма напоминало наш самый обычный сельский базар, если бы не одно обстоятельство – в торговом процессе принимало участие исключительно мужское население.
Я доехал почти до середины площади, пока наконец не решился задать одному из продавцов вопрос. Для утоления своего любопытства я выбрал здоровенного черноволосого сквота, торговавшего в довольно большой палатке одеждой. Одежонка эта, как мне показалось, предназначалась для, скажем так, среднего класса – ни кружев, ни изысканных украшений на ней не было, однако она была вполне добротной и из хорошей ткани или кожи.
Подъехав вплотную к палатке, я наклонился с седла и хотел было вежливо поинтересоваться не слышал ли хозяин о пробегавшем мимо неделю назад старшем лейтенанте милиции, но неожиданно для самого себя услышал собственный голос, произносящий:
– Торгаш, ты местный?
«Торгаш», занятый увлекательным разговором с одним из покупателей, не заметил, по-видимому, как я подъехал, а потому, услышав мое довольно хамское обращение, гордо вскинул голову… и застыл, вытаращив глаза.
С минуту, в течение которой народ около палатки исчез, длилось молчание, а затем я снова заговорил:
– Торгаш, ты что не понял, что я спросил?!
Бедняга, сломался пополам в поклоне, едва не разбив себе голову о прилавок и, не выпрямляясь забормотал:
– Прости, господин, я отвлекся… Прости, господин, я местный…
– Господином будешь звать своего соседа!.. – неожиданно рявкнул я, – А меня изволь называть сэр Владимир, или Черный Рыцарь!.. И выпрямись наконец в таком положении я тебя плохо слышу!
Торговец немедленно распрямился и снова уставился мне в… забрало напряженным взглядом. Он явно ждал неприятностей.
– Так, местный торгаш, а скажи-ка мне, не появлялось ли в вашем… к-хм… селе странных, необычно одетых незнакомцев?..
Его брови мгновенно сдвинулись, изображая напряженное размышление, и через секунду он переспросил:
– Что гос… сэр Владимир имеет ввиду?..
– То и имею, что спросил! – снова рявкнул я, – Может ты слышал или видел сам мужика в синих штанах, синей куртке с блестящими пуговицами и в матерчатом шлеме странной приплюснутой формы? Он мог еще задавать всякие дурацкие вопросы!
– Нет, сэр Черный Рыцарь, я ничего такого не видел и не слышал!.. – торгаш начал мелко трястись.
– А зачем Черному Рыцарю нужен этот чудак? – неожиданно раздался позади меня хриплый голос.
Я присмотрелся и понял, что ко мне обращается прощелыжного вида оборванец с обмотанной красной тряпкой головой и хитро прищуренным глазом, под которым багровел свежий фингал.
– Если ты будешь задавать подобные вопросы, – не оборачиваясь ответил я, – То у тебя и под вторым глазом появиться украшение. А если тебе есть что мне сообщить, то, возможно, я займусь твоим лечением.
Оборванца, видимо, совершенно не смутило то, что я вижу его физиономию, хотя он стоит за моей спиной. Он ощерил гнилые зубы в ухмылке и прохрипел:
– Если сэр Черный Рыцарь не погнушается приватным разговором со столь ничтожной личностью, как я, то мне найдется, что ему рассказать…
– Говори… – коротко бросил я, разворачивая лошадь.
Оборванец огляделся и понизил голос:
– Но, сэр Черный Рыцарь, эта информация… секретна. Ты же видел, что об интересующем тебя предмете разговаривать не хотят.
– Ты хочешь сказать, что этот торгаш что-то знает, но молчит?!
– Сэр, ты должен его простить, ему приказано молчать под страхом смерти или… кое-чего похуже.
После секундного обдумывания этого заявления я принял решение:
– Так где мы можем поговорить приватно?..
