Позади меня все смолкло, если не считать яростного, наперегонки, щелканья. Тогда я мстительно напомнил Фоке, что орехи для них дала та самая девушка, которую преследовали его «маленькие» и «слабенькие» фейри!
Ответа не последовало, да я его и не ждал.
Дорога, вернее тропинка, по которой мы довольно медленно ехали, была довольно однообразна. Стиснутая с обеих сторон лесом с густым подлеском, она просматривалась только вперед и только до ближайшего поворота. Лошадка моя шла ровно, вполне самостоятельно справляясь с дорогой, так что мне ничто не мешало предаться воспоминаниям о своей фее и размышлениям, увижу ли я ее еще когда- нибудь.
Часа через три в сплошной стене леса неожиданно образовалась чудесная поляна, и мы решили сделать короткий привал. Спустившись на землю, мы слегка размяли усталые ноги и спины, а потом, решив не разводить огня, подкрепились всухомятку из собственных запасов. Баггейну мы скормили порядочный кус ветчины, для чего он перекинулся здоровенным волком. Покончив с трапезой, волчара отправился в лес, а мы с сэром Вигурдом улеглись на травку, давая немного передохнуть и лошадям.
На поляне было жарко от припекающего солнца, терпко пахло травой, а вокруг стояла тишина.
Интерлюдия
– Я прошу тебя… Нет, я требую, чтобы ты немедленно отозвал свою жалобу! Ты сам не понимаешь, какую глупость делаешь! – Граф Альта был взбешен.
Он стоял со шляпой в руке, широко расставив ноги в комнате, называвшейся кабинетом барона Торонта шестого лорда Гастора, но совершенно не походившей на кабинет. И вообще, покои замка Гастор, мало походили на то, что привык видеть граф Альта в своем замке. Вместо изысканного убранства и чуть ли не стерильной чистоты Сорта здесь царили запустение, грязь, развал. Мягкая мебель, заполнявшая так называемый кабинет была продавлена, с оборванной и протертой обивкой, письменный стол и книжный шкаф были невероятно стары и ободраны, на столе и в шкафу лежали отнюдь не бумаги и книги – полузасохшие объедки, грязная и побитая посуда, пустые бутылки, кувшины и графинчики, оплывшие свечи в давно не чищенных подсвечниках, вот что украшало этот интеллектуальный приют барона.
Сам барон, одетый в какой-то засаленный халат на голое тело, лежал на продавленном диване. В головах у него, на валике, из которого торчали пучки старой пропыленной шерсти, сидела молоденькая девушка с густо подмалеванным лицом и чесала грязную голову своего господина. А ее господин из-под опущенных ресниц внимательно наблюдал за своим гостем, явно наслаждаясь его бешенством.
Граф еще раз брезгливо оглядел комнату и вернулся к теме разговора:
– Я еще раз спрашиваю, ты отзовешь свою жалобу?!
– И не подумаю… – лениво просипел барон, – Чеши, детка, чеши, – добавил он, похлопав ублажавшую его девушку по бедру.
– Ты не можешь быть настолько туп и упрям… – начал было граф, не обращая внимания на девчонку, но барон, вскинув голову, неожиданно и резко до грубости его перебил:
– Туп и упрям?! Я – туп и упрям?! Я, которого искалечили самым гнусным образом, который лишен возможности защитить себя с оружием в руках – туп и упрям!.. Нет, я умен и прозорлив… Я правильно сделал, послав жалобу своему покровителю – Оберон не только отомстит за меня, он еще и покажет другим, что меня нельзя задирать, даже когда я не могу взять в руки оружие!
И барон откинулся, снова подставляя голову ласковым девичьим пальчикам и прикрывая глаза.
Альта задержал дыхание, затем резко выдохнул и продолжил разговор гораздо сдержаннее:
– Я понимаю твое желание немедленно отомстить обидчику. Но этой немедленной местью ты срываешь очень серьезное дело… Наше общее дело! неужели нельзя было подождать некоторое время… пока этот… Черный Рыцарь не вернется от Демиурга… Я обещаю тебе самую изощренную месть, месть твоими собственными руками, если сейчас ты отзовешь свою жалобу!
– Собственными руками?! – зло усмехнулся Торонт, – Ты же знаешь, что мои собственные руки не могут удержать оружие и несколько секунд!..
– Ну, отомстить-то можно и голыми руками!.. – вкрадчиво проговорил граф, – Голыми руками можно медленно, тягуче вырывать у врага его мерзкое сердце, вытягивать его жилы, наматывать на табурет его внутренности… И при этом он будет оставаться живым!.. Такое маленькое чудо я могу тебе устроить… Я же твой друг!..
Графу почти удалось заинтересовать, заворожить своего «друга», но его последняя фраза свела на нет все предыдущие усилия. Лицо барона, внимательно слушавшего Альту, вдруг перекосилось, и он с непередаваемым призрением переспросил:
– Друг?! Ты мой друг?! Ха!.. Я прекрасно знаю, как обрадовались все мои друзья, когда узнали о… о том, что со мной случилось! А ты, Альта, ты!.. – Он судорожно втянул воздух и продолжил чуть спокойнее по тону, но с прежним внутренним напряжением, – Думаешь я не знаю, что ты встречался с этим Черным Рыцарем в день его отъезда, во дворце принца… тайно! И если ты мне друг, как ты утверждаешь, ответь мне, почему ты его не заколол?! Почему?!
Граф не стал торопиться с ответом, он задумчиво посмотрел в горевшие ненавистью глаза сэра Торонта, а потом принялся размеренно вышагивать по кабинету, отшвыривая носком сапога со своего пути особо крупные мусорные ошметки. Более минуты длилось молчание, но наконец Альта остановился и очень тихо заговорил:
– Во-первых, я, в отличие от тебя, не считаю, что этого Черного Рыцаря так просто заколоть – маг его уровня вмиг прочувствовал бы такое намерение, и мне неприятно думать, что бы он сделал со мной.
Альта немного помолчал, наблюдая за реакцией барона на свои слова, а затем также негромко продолжил:
– Во вторых, я и не думаю спускать кому бы то ни было таких «шуток» над своими друзьями, какую сотворил с тобой Черный Рыцарь, однако, на мой взгляд, месть, чтобы стать сладкой, должна… созреть!.. Иными словами ее нужно тщательно подготовить!.. Надо обложить своего врага так, чтобы ему было некуда деться, чтобы он был полностью в твоих руках… и чтобы он до последнего момента не подозревал, что его ожидает! А вот когда он попадает в твою ловушку, когда тебе не надо будет торопливо тыкать его кинжалом, надеясь на слепую удачу, когда ты можешь спокойно, со смаком, с выдержкой, по капле вытянуть из него жизнь – вот тогда месть будет полной!
Граф внимательно посмотрел на владельца Гастора, тот слушал очень внимательно, и ярость в его глазах медленно затухала.
После секундного молчания барон хрипловато спросил:
– И ты хочешь сказать, что готовишь для Черного Рыцаря такую ловушку?..
Граф усмехнулся:
– Именно… Но самое интересное в том, что перед тем, как в нее угодить, Черный Рыцарь окажет нам очень большую услугу… даже не догадываясь об этом!
– И ты думаешь, что он бездумно, без опаски пойдет в твою ловушку? – недоверчиво поинтересовался барон.
– А я положил в нее очень заманчивую приманку!.. Нашего сумасшедшего сквота! Черный Рыцарь очень… очень хочет его заполучить! Так вот, он его получит… а мы получим Черного Рыцаря! И вот тогда наступит час твоей мести!
Альта замолчал и долго смотрел в лицо барона своими темными, мертвыми глазами.
– А теперь я еще раз прошу тебя – забери свою жалобу!
Барон молчал долго, очень долго, даже сидевшая у него в головах девушка замерла в ожидании, боясь помешать раздумьям своего господина. Наконец, он поднял голову и произнес почти спокойным голосом:
– Хорошо, я отзову свою жалобу, но ты должен обещать мне, что отдашь Черного Рыцаря в мои руки…
– С удовольствием, барон, – с явным облегчением ответил Альта, – Тем более, что я уверен в том, как ты поступишь с этим… выродком!
– Почему – выродком?.. – быстро переспросил сэр Торонт.
– А кто же он? – кривая усмешка снова выползла на уста графа, – Неужели ты думаешь, что сквот или благородный сэр может в такой степени овладеть магией? Ты же знаешь, сколько времени я посвятил ее
