– Хорошо!.. Только обещайте мне ничего не сочинять и не приписывать моей пациентке… э-э-э… какого-либо вида наркомании!
– Если я буду писать на эту тему, я обещаю предварительно ознакомить вас с полным текстом публикации! – Произнес я заготовленную фразу, похожую на клятву.
Главврач наклонился к допотопному селектору и, нажав на клавишу, громко проговорил:
– Светлана Дмитриевна, пригласите ко мне, пожалуйста, Игоря Васильевича…
Через пару минут в кабинет вошел Игорь Савельев и удивленно уставился на меня. Степан Тимофеевич, не заметив этого удивления своего подчиненного, обратился к нему:
– Познакомьтесь, Игорь Васильевич, это – корреспондент нашей центральной областной газеты Владимир Сорокин…
Игорь бросил быстрый взгляд на своего шефа и затем коротко мне кивнул, словно принимая к сведению полученную информацию. Он явно не желал афишировать наше знакомство.
– Я вас попрошу, – продолжил Степан Тимофеевич, – проводить его в семнадцатый бокс и рассказать все, что можно о находящейся там пациентке.
Он, выразительно глядя в лицо Игоря, приподнял свои густые брови, и я понял, что информацию получу скудную. Но я, достаточно хорошо зная медицинскую среду, на особые откровения и не рассчитывал.
Игорь кивнул теперь уже своему шефу и снова повернулся ко мне:
– Прошу за мой!..
Я выбрался из гостевого кресла и, коротко поклонившись главврачу, проговорил:
– Спасибо за помощь, Степан Тимофеевич… Как только материал будет готов, я вам позвоню.
Когда мы вышли из кабинета и миновав приемную оказались в больничном коридоре, Игорь, шагавший чуть впереди, тихо, сквозь зубы, процедил:
– Ну, ты, Володька, мастер!.. Как тебе удалось так быстро Тимофеича уломать?..
– Пожилые люди, Игорек, в отличие от молодых людей, все еще с уважением относятся к представителям прессы.
Мой тон был достаточно легкомысленным – я вдруг почувствовал некую странную заинтересованность Игоря в… моей Людмиле! И словно подтверждая пробудившуюся во мне настороженность, Игорь все так же тихо добавил:
– И что она тебе далась, эта Людмила?! Ничего в этом случае особенного нет – траванулась, видимо, девочка грибочками… День-другой и мы ее поставим на ноги!..
– Я не сомневаюсь в могуществе нашей медицины! – Самым доброжелательным тоном ответствовал я. – Но вот Степан Тимофеевич мне сказал, что никаких наркотических и токсических веществ в организме этой девушки не найдено… Так что похоже, причины заболевания девушки кроются в чем-то другом!
– Уж не рассчитываешь ли ты обнаружить эти причины, – сказал Игорь чуть громче и с явными признаками иронии, – Ты что, решил заделаться «народным целителем»?!
С этими словами он остановился возле узкой белой двери и, обернувшись, посмотрел мне в лицо. Взгляд у него был недобрый, но мне сейчас было не до размышлений о том, на какой «мозоль» я ему наступил своей настойчивостью. За этой дверью, похоже, лежала Людмила, и мне не терпелось ее увидеть. Потому я, не дожидаясь новых рассуждений о своем нахрапистом поведении, сухо поинтересовался:
– Может быть мы уже войдем?!
Игорь молча потянул за дверную ручку.
За дверью оказался небольшой тамбур, из которого одна, чуть приоткрытая, дверь вела в туалет, а вторая, плотно притворенная, в палату. Игорь остановился в этом тамбуре и, повернувшись ко мне, жестко прошептал:
– Никаких разговоров, никаких расспросов, никаких резких движений. Только посмотришь и все!!
«Ага… Как же!..» – подумал я, но вслух ничего не сказал.
Выдержав многозначительную паузу, бравый ординатор отвернулся и открыл передо мной дверь. Я шагнул внутрь.
В крошечной, выкрашенной белой краской комнатке стояла огромная железная больничная кровать, на которой лежал кто-то, до самых глаз прикрытый одеялом. Справа от изголовья кровати расположилась маленькая тумбочка с отломанной дверкой, а слева высокая металлическая этажерка, заставленная совершенно незнакомой мне медицинской аппаратурой. В ногах кровати стоял странный высокий стул, на котором восседала пожилая толстая женщина с добрым, румяным лицом. Как только я вошел, она подняла на меня внимательный взгляд, а затем с неожиданной для ее комплекции быстротой вскочила со стула и бросилась мне наперерез, громко шепча:
– Сюды нельзя!.. Здеся бокса, посетителям здеся делать нечть!!!
Из-за моего плеча выглянул Игорь и таким же драматическим шепотом пояснил:
– Тетя Глаша, ему Степан Тимофеевич разрешил!!!
Но я даже не повернул головы в сторону перешептывавшегося медицинского персонала – я не мог оторвать взгляда от ярко-синих обессмысленных глаз, уставившихся на меня из-под темных бровей! Словно притягиваемый этим взглядом, я шагнул вперед и прошептал:
– Людмилушка, что с тобой?!
– Ничего… – донесся безразличный голос, приглушенный одеялом, прикрывавшим нижнюю часть лица девушки.
– Как ты себя чувствуешь?! – Чуть громче и настойчивее проговорил я.
– Ничего… – ответил тот же безразличный голос.
– Что у тебя болит?!! – Еще настойчивее переспросил я, и вдруг почувствовал, что меня дергают за рукав.
– Ничего… – в третий раз произнесла Людмила своим мертвым голосом.
Меня снова дернули за рукав и я невольно обернулся.
– Я тебя предупреждал, чтобы ты молчал!!! – Прошипел Игорь, сверкая глазами и пришамкивая перекошенным от ярости ртом, – ты что, хочешь чтобы она проснулась?!!
– А разве она спит?!! – удивленно переспросил я.
Но ответа на свой вопрос я не дождался. Игорь вдруг ухватился за мой рукав чуть пониже плеча и с невероятной силой потащил меня прочь из палаты, на ходу громко прошептав:
– Тетя Глаша, выйди со мной!..
В две секунды мы все оказались в больничном коридоре!
Резко повернув меня лицом к себе, Игорь заговорил в полный голос:
– Я же просил тебя не вести никаких разговоров!!!
– Почему ты сказал, что она может проснуться?!! – В свою очередь рявкнул я. – Она смотрит, говорит, где же здесь сон?!!
Толстая тетя Глаша, прижавшись широкой спиной к закрытой двери бокса, переводила глаза с меня на Игоря, но пока что не вступала в нашу перебранку, хотя я почувствовал ее острое желание вмешаться, и отнюдь не на моей стороне… и отнюдь не только словесно. Но в этот момент Игорь вдруг заговорил значительно спокойнее:
– Да, как это тебе не покажется странным, она спит! Все процессы в ее организме замедлены, запись работы мозга показывает, что он тоже находится в спящем состоянии. Более того, создается впечатление, что эта девушка наполовину… мертва!
– Как это мертва?!! – Враз осевшим голосом переспросил я.
– А так! – снова повысил голос Игорь, почувствовав мою растерянность, – она совершенно неподвижна, чувствительность кожи практически отсутствует, глаза не реагируют на свет…
– Но она же видит!.. – попробовал спорить я.
– Да, она видит, – неожиданно согласился Игорь, – как это ни странно звучит. Но если ей в глаза направить яркий свет, они никак на него не реагируют… И вообще…
Тут он вдруг замолчал и после секундной паузы спросил:
– Да кто она тебе?!!
Поскольку вопрос был для меня совершенно неожиданным, я ответил не раздумывая:
– Люблю я ее…
Ответ мой прозвучал настолько правдиво, что тетя Глаша тихо охнула:
