спросил:
– Так чего же он… того… руками не поводит?.. – Он повторил мои движения ладонями над своим бокалом. – Глядишь, и… эта… водка скись потеряет, и девка снова полюбит!..
– Не-а! – Я покрутил головой. – У него другой случай!
– Какой?..
– У него девку украли! А водку он вообще не пьет!
– Вод… То бишь, живую воду не пьет?!! – Удивился сотник. – Больной что ль?!!
– Нет!.. – Я постарался сфокусировать взгляд на его физиономии, и мне это удалось. – Брезгует! Он, видишь ли, чистую живую воду не употребляет! Он коньяк уважает!
– Кого?!! – Не понял сотник.
– Коньяк! – Повторил я.
– Это как?!! – Снова не понял сотник.
– Ну-у-у… Это… берешь большую… типа… амфору…
– Амфора – это что?! – Последовал немедленный вопрос.
– Это вот такой кувшин… – я поднял руку насколько смог, – с вот такими ручками, – я раскинул руки в стороны насколько смог, – И…
Тут я замолчал, поскольку последний вопрос сотника сбил меня с мысли.
– Ну!.. – Нетерпеливо потребовал он.
– Что ну?!! Что – НУ!! – Я, качнувшись, поднялся со стула. – Чего ты… «нукаешь» – не запряг еще!
– Кого?! – Сотник тоже попытался подняться со своего кресла, но у него это не получилось.
– То-то же! – Я ухмыльнулся и торжественно поднял вверх указательный палец правой руки.
Сотник очень внимательно, но без всякого смысла уставился на мой палец, икнул и неожиданно произнес:
– Коньяк!
– Где коньяк?! – Немедленно переспросил я, оглядывая стол.
– Ты сказал, что коньяк – это когда берут… вот… – он задрал одну руку кверху и посмотрел на меня, – и вот… – он раскинул руки в стороны и снова посмотрел на меня.
– А-а-а… – мгновенно вспомнил я, – амфору берут! Наливают ее живой водой и набивают дубовыми опилками!! Через месяц будет коньяк – можно пить!
Минуту сотник изучал мою физиономию, а затем поинтересовался:
– А опилки?!
– Так они за месяц… того-этого… Растворяются! – Пояснил я.
Еще с минуту сотник молчал. Потом мы выпили, и он, покрутив башкой, вздохнул:
– Какая гадость!! И твой… этот… Сорока… такую дрянь предпочитает чистой живой воде?!
– Ну! – Подтвердил я его мысль. – Ты не поверишь, дня три назад я наделал штук тридцать вот таких кувшинов живой воды… – я ткнул пальцем в одни из стоявших на столе кувшинов. – И компания подобралась хорошая – двадцать вот таких вот мужиков! А закусь!! Закусь какая была!! Так этот… коньяколюб перепортил всю живую воду!
– Как?!! – Изумился сотник. – Да как же вы ему это дело… разрешили-позволили?!
– А он, понимаешь, показывал, какой он ловкий! Зараза!! Понаделал из живой воды всяких настоек и наливок!! Змей!! Народ, понимаешь… развращал!!
– И что?!!
– Развратил!! – Вздохнул я.
– Вот сука!! – Скрипнул зубами сотник. – Да я б его за это!..
– Не… – я покачал головой. – Он, вообще-то, ничего парень… Но тут… Горе у него – девку сманили!.. Так он зарок дал – пока, говорит, Людмилу не верну, ни грамма… тока коньяк!
Сотник задумчиво помолчал и вздохнул:
– Деловой мужик… Уважаю!..
– А уважаешь, – внимательно посмотрел я на сотника разъезжающимися в стороны глазами, – так помоги!
Сотник наполнил свой кубок и строго посмотрел на меня. Я налил свою кружечку и мы выпили… Закусили капусткой и сальцем…
Сотник поводил пальцем по грязной скатерти и поднял на меня мутный взгляд:
– Как помочь-то?.. Ежели он – ни грамма?!!
– Как помочь, как помочь?.. – Передразнил я его. – Очень просто! Девчонка-то его в… этих… в малых гостевых апартаментах спрятана! Ее этот… ваш… Змий Горилыч спрятал!
– Вот сука! – С сердцем произнес сотник, и мне показалось, что даже его взгляд чуть прояснел. – Нашел куда девку прятать, падла!!
– Не выражайся! – Строго предупредил я. – За выражения в общественном месте, знаешь, что бывает?!
– А я и не выражаюсь! – Икнув, возразил сотник. – Я истинную правду говорю!.. Ты ж не знаешь, что это такое – малые апартаменты! Это ж такая дыра!..
– Но из этой дыры, все ж таки, можно выбраться?! – С уверенностью поинтересовался я. – Ежели помогут с воли!
Сотник помолчал, а затем неожиданно трезвым голосом спросил:
– А парень-то сам где… ик-к… сейчас обретается?..
Я сначала даже не понял, кого он имеет ввиду, но быстро сообразил:
– Сорока-то?.. Так он того… в дыру полез!
– В какую дыру? – Поднял бровь сотник.
– Ну… В эти… в малые апартаменты…
И снова сотник помолчал, прежде чем задать вопрос.
– Один?!!
Тон у сотника был донельзя удивленный.
– Один! – Махнул я рукой.
– И давно полез?..
– Сегодня с самого утра… Я ему предлагал составить компанию, так он отказался!
Сотник с силой потер ладонями щеки, тряхнул головой, едва не стукнувшись лбом о столешницу, махнул еще бокал браги и наконец проговорил:
– Ничего у него… ик-к… не выйдет!.. Не узнать ему, где те апарте… аперта… апрате… кекс протухший!.. Ну, в общем, где та дыра расположена!.. Заплутает он и как раз в лапы внутренней охранке попадется!..
– Ни хрена!.. Не попадется!.. – С уверенностью возразил я, махнув кружечку браги и пристукнув донышком о стол. – Он себе пятки какой-то дрянью смазал, и дрянь эта его прям к девчонке должна вывести!..
Сотник снова помотал башкой и упрямо повторил:
– Попадется!.. Пока его эта его дрянь к девчонке выведет, охранка его совсем в другое место приведет!.. И там его будет ждать…
Тут он вдруг замолчал, замер, его взгляд словно бы остекленел, а руки упали вниз мимо подлокотников кресла. Несколько секунд я ожидал окончания его фразы – оченно мне хотелось узнать, кто будет ждать Сороку там, куда его охранка приведет, однако сотник молчал. Тогда я задал наводящий вопрос:
– Так кто его… ик… жрать… нет… знать… нет… ждать… вот… кто его ждать будет?..
– Страсть Египетская!.. – Почти беззвучно прошевелились побелевшие губы сотника, после чего глаза его закатились, а голова безвольно откинулась на спинку кресла.
«Так, – огорченно подумал я, – похоже, парень совсем отрубился… Жалко, вроде бы с ним можно было договориться!»
Я попробовал ухватить ближайший кувшинчик за горлышко, чтобы запить неприятную новость, но пальцы мои непослушно соскользнули по стеклянистой глазури.
«Вот еще новость!» – Мысленно возмутился я и попытался, сосредоточившись на своих непослушных руках, повторить попытку. И снова у меня ничего не вышло!
