никаких запахов, не тепло и не холодно. Над нашими головами пылала огромная багровая звезда, вокруг расстилалась каменистая пустыня.
– Бетельгейзе, Альфа Ориона, четыреста двадцать пять световых лет от Земли, – не задумываясь выдал Коленька. – Красный гигант класса М2, его не перепутаешь. Да и «станция пересадки» знакомая, я бывал здесь несколько раз. Хорошо, мы под защитой сферы сингулярности, иначе погибли бы мгновенно, температура на поверхности планеты больше трехсот градусов... Давайте руку, точка перехода заработала. Урод, за мной!
По моим субъективным ощущениям, прошло больше двух часов – точнее не скажу, поскольку ПМК не работал, а искусственный разум посылал сигналы тревоги: он отказывался осознавать происходящее и решил, что нейронные цепи повреждены. Скоро я окончательно запутался в череде больших и малых звезд: крошечных белых карликов, голубоватых субгигантов, желтых солнцеподобных звездочек и ярко- фиолетовых светил типа Вольфа-Райе. Планеты, на которых находились «станции пересадки», были не менее разнообразны: причудливые скалы-столбы, ледяные поля, кристаллические образования, густые растительные дебри, бескрайние болота. Я никогда не сумею запомнить все ходы Лабиринта!
Коленька, однако, с уверенным видом перебрасывал меня из мира в мир, из системы в систему. Иногда комментировал: здесь поток времени течет в обратном направлении, а здесь живут очень агрессивные «зеленые человечки», только они нас по понятным причинам не заметят; тут обитают люди, но мы оказались в будущем, в объективном времени Гермеса прошло около пяти столетий, а если воспользоваться этой точкой перехода, окажешься в прошлом...
– Кажется, приехали... – выдохнул Николай. В глаза ударил золотистый солнечный свет, потянуло ароматным ветерком. Это был не «карман», а настоящая планета, живой мир. – Урод, оцени обстановку!
Огромная псина повела носом, огляделась и снова рыкнула.
– Отлично, просто отлично! – радостно воскликнул Крылов. – Нужное время, нужное место, я рассчитал точно! Доктор, узнаете планетку? Земля, между прочим, не хухры-мухры!
– Земля! – Я понял, почему этот мир сразу показался мне очень знакомым. – Поразительно! Какой регион?
– Не все сразу док, не все сразу... Могу только сказать, что Катастрофа произошла довольно давно. Извиняюсь, но мы с Уродом вас оставим, есть несколько срочных дел.
Я опешил:
– Вы что, хотите бросить меня здесь
– Поверьте на слово, Вениамин Борисович, через пару минут вы обрадуетесь так, как никогда в жизни не радовались. Видите холмик, на нем еще желтые цветочки растут? Идите туда.
Крылов гыгыкнул, свистнул пса, сделал шаг назад и растворился в воздухе вместе с Уродом. Я инстинктивно прыгнул за ним, но, разумеется, ничего не получилось – Лабиринт сингулярности отказался меня пропустить.
– Вот гаденыш...
Я находился в светлом лиственном лесу – березы, дубки, клены. Несколько вековых сосен. Указанный Крыловым холмик подозрительно напоминал развалины, виднелись разрушенные временем камни и кирпичная кладка.
Делать нечего, придется идти к источнику «радости». Хотелось бы узнать, что за неожиданный подарок приготовил мне Коленька.
Точно, развалины – когда-то здесь стояло огромное здание, длиной в сотню и шириной минимум пятьдесят метров, очертания фундамента неплохо сохранились. Стараясь не переломать ноги на камнях, я поднялся наверх, огляделся и раскрыл рот от изумления.
На полянке по ту сторону холма стоял «Франц-Иосиф» с опущенным по правому борту трапом. Сразу за черно-серебристым кораблем – пологий вал, за ним – сверкающая солнечными бликами река.
– Фантастика, – пробормотал я и щелкнул ногтем по операционной панели висящего на поясе ПМК. – Эй, ты очухался?
– Прошу извинить, имел место непредвиденный системный сбой, – виновато ответил ИР. – Была потеряна ориентация в пространстве, регистрировались гравитационные аномалии и...
– Цыц. Можешь установить связь с «Францем-Иосифом»?
– В каком диапазоне? Мои зрительные сенсоры находятся в прямом визуальном контакте с кораблем.
– Все с тобой понятно, бестолочь... Отставить связь.
– Принято, – шепнул ИР и замолчал.
Как «Франц» очутился на Земле и что он тут делает, меня интересовало в последнюю очередь – надоели загадки, вопросы и тайны. Корабль непременно узнает своего хозяина!
– Вы кто такой?
Признаться, я чуть в штаны не напустил, услышав обычный человеческий голос. Перепугался смертно от неожиданности.
Незнакомец стоял рядом, в десяти шагах. Вышел из зарослей высокой травы. В руках – пяток крупных подберезовиков. Да-да, обычных грибов. С коричневыми головками.
– Вы говорите по-немецки? – Грибник, молодой белобрысый парень с настороженными голубыми глазами, сам был обескуражен не меньше меня. – Вы здесь живете?
– Nein, – автоматически ответил я. – А вы по-русски разумеете?
– Юрген! Не бойся! – До боли знакомый голос! – Свои!
В овальном проеме бортового шлюза «Франца» появился темный силуэт. Спустя пару секунд капитан Казаков прыжками через три ступени преодолел трап корабля и ринулся ко мне.
– Доктор! Веня, маму вашу! Да быть не может! – вопил капитан, схватив меня за плечи. – Откуда?
– Оттуда, – пробормотал я себе под нос. – Осторожнее, Сергей, задавите!
Обстановка на борту «Франца» привела меня в некоторое замешательство. Кресла в центральном салоне раньше были обтянуты темно-коричневой кожей, а теперь стали жемчужно-серыми, деревянные панели на стенах буковые, а не из красного дерева, новый автоповар невиданной конфигурации, заменена плазменная панель системы дальней связи, совершенно другие комнатные растения... Но в целом корабль вполне узнаваем, особенно проекция личности его искусственного разума – старикан с пышными бакенбардами в красном мундире и при сабле вышел встречать меня лично, хотя раньше фантом древнего австро-венгерского императора старался не мозолить глаза экипажу.
– Отлично выглядите, доктор, – неискренне заявил Казаков. – Благородная седина, гордый профиль, морщины умудренного годами философа.
– Вот только не надо трогать мой профиль, – усмехнулся я. – Коленька, между прочим, сказал, что я фатально состарился.
– Врал, подлец. Вы его видели?
– Расстались десять минут назад, он меня сюда и доставил. Через Лабиринт сингулярности.
– Ничего себе! С Гермеса? Или вы жили у Чужаков? Насколько я помню, вы исчезли в 2302 году, я просматривал сообщение.
– Откровенно говоря, я был на Гермесе еще часа три назад.
– Три часа? – у капитана округлились глаза. – Субъективных? Очередной вариант Сферы Мёбиуса, только по-другому... Веня, сядьте или возьмитесь покрепче за что-нибудь. Знаете, какой сейчас год по стандартному исчислению от Рождества?
– Какой?
– Две тысячи шестьсот восемьдесят первый. Выходит... Да, верно, триста семьдесят девять лет.
– Ничуть не удивлен, я ожидал чего-то похожего... Но в таком случае что вы здесь делаете? Вы живы и по виду вполне здоровы, поправились, загорели. Давайте приготовим несравненный кофе, которым славится «Франц», и поговорим! Кстати, а где Сигурд?
– Гуляет по городу, должен вечером вернуться.
– По какому еще городу?
