вопрос.
Он еще не наелся, но она задавала так много вопросов, на которые он не подумал ответить, что пришлось уточнить:
– Какой именно?
– Почему вы делаете это со мной?
– А-а, это… По ряду причин.
– Я готова довольствоваться одной.
– Вас терпеть не могут в обществе, если не считать, разумеется, бесконечного потока мужчин, которые еще не поняли, какая злобная вы фурия.
– О нет, я вовсе не фурия. Но вам до этого не должно быть дела. Так что мне нужна причина более веская.
– Прекрасно. Я считаю довольно странным, что девушка, такая прекрасная, как вы, может быть столь очевидно несчастной. Вот и решил исправить положение. Считайте это моим добрым деянием за этот год. И должен не согласиться с вашей реакцией на первую причину. Я всегда питал слабость к жертвам несправедливости и помогаю им, если могу, конечно. В вашем случае я на это способен.
– Ну да, всем известно, что вы благородный защитник униженных и угнетенных, – признала она. – Даже я об этом слышала. Но сама не отношусь к той категории людей, которым требуется ваше покровительство. И не рекомендую даже намекать на это…
– Конечно, относитесь, дорогая, – спокойно перебил он. – Назовите хотя бы одного человека, который симпатизирует вам, кроме, разумеется, ваших родителей и той толпы кретинов, о которых вы уже упоминали.
– Моя горничная, – торжествующе произнесла Офелия, втайне радуясь, что нашлась с ответом.
Рейфел закатил глаза к небу:
– Горничные не в счет.
– Идите к черту! – бросила она и, к его удивлению, встала из-за стола.
– Куда вы?
– Отправлюсь домой пешком, – сообщила она не оглядываясь.
Рейфел расхохотался. Офелии волей-неволей пришлось помедлить перед дверью.
– Я вполне серьезно, – процедила она. – Найду кого-нибудь, кто поможет мне вернуться в Лондон.
– Уверен, что найдете, но на поиски скорее всего уйдет целый день. И что вы будете делать? В такую погоду можно не только замерзнуть, но и безнадежно заблудиться.
Офелия тяжело дышала, очевидно, обуреваемая эмоциями. Пожалев ее, он предложил:
– Возвращайтесь, садитесь, и я объясню, почему это не столь уж блестящая идея. Лучше съешьте еще кусочек тоста.
Офелия молча прошла мимо него к противоположному концу стола, подняла стул, который освободила несколько минут назад, с грохотом поставила на пол, чтобы показать, как рассержена, и только потом уселась.
– Слушаю, – проворчала она.
Он едва удерживался от смеха. Пришлось набить рот тостом, что, разумеется, вынудило ее ждать ответа, а ведь они уже установили, что терпение – не самая сильная ее сторона. Но ее театральные выходки действительно его забавляли, тем более что она ничуть не притворялась. У Рейфела было такое чувство, что именно таким способом она привыкла добиваться своего. Придется добавить пункт «избалованная» к длинному списку ее недостатков.
– Ну? – спросила она, окатив его ледяным взглядом.
Он поспешно опустил глаза.
– Кажется, я забыл упомянуть, в какой глуши находится Олдерс-Нест. Мой дед купил здесь огромный участок земли именно по той причине, что поблизости нет ни городов, ни деревень, ни даже других поместий, и выстроил этот дом в самом центре своих владений.
– Зачем? – спросила она с искренним любопытством.
– Прекрасный вопрос, который задавали члены нашей семьи все эти годы. Он решил получить нечто вроде убежища для себя, причем такого уединенного, что остальные родственники дважды подумают, прежде чем его навестить. Дед и не скрывал своих мотивов. В то время его дом был битком набит шумными детишками.
– Но для того чтобы уехать подальше от назойливого семейства, вовсе ни к чему было строить столь величественный особняк. Сошло бы и что-то поскромнее.
– Все тоже так считали, но, что ни говори, а дед был герцогом. И жилище менее роскошное просто не подобало такому знатному человеку.
– Наверное, здесь он держал любовницу, – язвительно заметила она.
Хорошо еще, что Рейфел успел проглотить кусочек тоста, иначе наверняка подавился бы.
– Господи, что за странные мысли приходят вам в голову. Нет, он обожал жену и детей, и никогда не покидал их надолго. Просто иногда он ощущал потребность в полном покое и одиночестве. Не часто. Недели на две в году.
Офелия небрежно пожала плечами, словно не оскорбила только что его и его семью своими беспочвенными утверждениями.
