— Есть, и даже не одна. В зоопарке…
— Где?!
— Ну, это я так назвал… У тебя озорные, как ты говоришь, мысли находятся в клетках, а твой Эго иногда выпускает их на прогулку и поначалу присматривает за ними.
— Почему же поначалу, Аинька?
— Потому что их вскоре окружают твои дети, внуки и внучки, бесцеремонно тормошат их и высмеивают, пока они сами не возвращаются в свои клетки…
— Внучки?!
— Да нет, твои озорные мысли.
— Так-с… Ну, а что же мой Эго? Какое впечатление произвел на тебя он?
— Да, в общем, ничего… Знаешь, он такой вежливый, сладкоречивый и совсем не обидчивый. А уж когда твоя жена появляется, твой Эго становится совсем предупредительным и осторожным…
— Ну-с… беседовал ты с ним?
— Разумеется. Он говорит, что всякие там алые паруса, мечты — детская забава, не больше.
— Так и сказал?
— Да.
— Впрочем, в этом есть доля правды, Аинька.
— Тогда непонятно: как без веры в Мечту ты пишешь свои книги?
— Многие писатели так сочиняют, не я один…
— И еще знаешь: в тебе уже нет… — ну, ни капельки!.. — пионерского.
— Неудивительно, Аинька: у меня возраст, так сказать, пенсионерский.
— А для чего люди взрослеют?
— Если бы я мог ответить… Сам не знаю! — сказал я и постарался сменить тему беседы. — Какие же планы возникли у тебя?
— Знаешь что, подамся-ка я лучше к футболистам. Мне Футбольный Мяч рассказывал: вот они любят, чтобы их желания исполняли немедленно! А раз так, значит, это им не опасно? Они ведь не знают конца своим желаниям, а я больше всего на свете люблю бесконечное…
— Не делай этого, Аинька, — мягко возразил я. — Волшебное и неограниченное исполнение желаний опасно любому человеку, даже футболисту. Разве у тебя нет иной мечты?
— Есть…
— Ну-ну… Будь откровеннее, малыш!
— Я хочу все знать! Не только шахматы…
— Прекрасно. Для чего?
— Для чего? — Волшебный Колобок задумался.
— Может быть, ты все же ответишь мне? — напомнил я, когда, по моему мнению, молчание стало затягиваться. — Машины должны думать быстро.
— А я думаю: даже подсчитываю, сколько свободного места в моем отделении Памяти… Готово! Девяносто семь целых и семьсот восемьдесят две тысячных процента у меня пусто. Я хочу все это заполнить информацией, или, как говорят люди, знанием.
— Похвально, малыш! — одобрил я. — Об этом все мечтают.
— И ты тоже?
— И я.
— У тебя тоже много пустого места в голове? — полюбопытствовал Аинька.
— Гм… Затрудняюсь сказать, сколько именно, — неохотно ответил я, — но возможность пополнить свои знания есть и у меня…
— В твоем Внутреннем Мире все разложено по полочкам, — заметил Волшебный Колобок, — такой порядок, что сосчитать можно быстро. Хочешь, я это сделаю сейчас? Мне так хочется узнать, у кого из нас голова пустее!..
— Не стоит, Аинька. Здесь следует учесть одну важную особенность человеческой памяти: то, что не очень необходимо, — забывается, и как бы освобождается место для новых знаний, в которых человек нуждается именно сейчас…
— А забывается — это, значит, переходит в картинную галерею? — спросил Аинька. — Ту самую, что я видел у тебя?
— Возможно, возможно… Однако продолжим. Насколько я понял, ты стремишься найти свое место в этом мире?
— Еще не стремлюсь, потому что пока мы только разговариваем, но хочу этого.
— Весь окружающий нас мир, Аинька, состоит из неживой природы, растительности и животного царства, человека и техники.
— И техники? — переспросил Колобок.
— Да. Ее стало так много, и она так сильно влияет на всю окружающую нас природу, на жизнь вообще, особенно — человека, что даже вся Земля как бы ощущает ее!
— А есть ли внутренняя связь между нами? — спросил Аинька и уточнил: — Между человеком и техникой?
— Думаю, что есть… На мой взгляд, самая близкая связь — это шахматы…
— Восемью Восемь? — обрадовался Аинька.
— Да. Шахматы — это борьба в чистом виде, так сказал великий ученый Карл Маркс. А борьба есть преодоление любых препятствий — без этого не проживешь… Вот почему шахматы полезны всем. И вообще — все можно сравнить с игрой в шахматы. Скажем, захотелось т ебе побывать в кино… Ты «играешь», допустим, белыми фигурами. Понял?
— Конечно.
— А обстоятельства, связанные с исполнением твоего желания, «играют» черными фигурами. Делай первый ход…
— Ну… Я… читаю в газете, где какой фильм идет.
— А я, «играя» черными, скучному фильму дам веселое название.
— Но я этого не знаю и отправляюсь в кассу…
— А билетов нет!
— Обращусь к администратору.
— Администратор ушел.
— Попрошу контролера.
— Делаю «ход черными»: контролер без билета не пропустит.
— Пролезу незаметно, прямо в зрительный зал…
— А я отключу свет и объявлю «шах»!
— Я включу его и устраню неисправность.
— Ладно, Аинька, так и быть: я подсовываю тебе скучный фильм и объявляю…
— Мат! — огорчился Аинька.
— Не расстраивайся, малыш, ты можешь и выиграть, если все-таки фильм понравился: ведь вкусы у всех разные. Я просто разыграл эту «партию», чтобы доказать тебе свою правоту. Главное в том, что в шахматной игре мозг человека работает очень похоже на самые совершенные «считающие», «думающие» машины. Но пока машины играют в шахматы слабее человека.
— Стоп! — вскрикнул Колобок. — Не продолжай. Я отправлюсь в путешествие, буду искать лучших игроков и учиться у них шахматной игре! Ладно?
— Великолепно, Аинька!. Это принесет только пользу…
— Я обогащу свой Внутренний Мир и обыграю Мастера! — закончил Аинька.
— Вот чего ты захотел…
— Да. У меня тоже появилась своя мечта, есть алые паруса!
— Ну, что ж. Желаю успеха!
— Спасибо. И тебе — тоже.
— Пожалуй, ты единственная машина, умеющая мечтать.
