Она сидела на кухне, пила кофе и методично чертила на бумаге какие-то схемы и таблицы. Так ей легче было приводить мысли в порядок.
С одной стороны листа, слева вверху, сосредоточились сведения о семи задушенных. Среди них – некто Нурбагандов, в прошлом Гаджиев, выпускник учебного центра, созданного в рамках государственной программы. Бывший «источник» уголовного розыска, по нелепой случайности опознанный Дмитрием Вавиловым.
Вверху справа нарисованы кружочки и квадратики, в которые вписана информация о Никите Мамонтове, потенциальном курсанте учебного центра, и погибшем в автокатастрофе журналисте Баглюке. От фамилии Мамонтов до квадратика «учебный центр» проведена пунктирная черта. Здесь связь понятна.
Внизу страницы – сведения о Лазаревой и двух мужчинах, погибшем Стоянове и задержанном Парыгине. Между верхней и нижней частями – только одна связка. Лазарева – Баглюк. Больше ничего общего между ними нет. Стало быть, чтобы увязать все эти части воедино, нужно выяснить, зачем баскетболистка приходила в редакцию. Это самое слабое звено, потому что и девушка, и журналист мертвы. У них уже не спросишь. Но без этого звена ничего не получится.
Правда, есть еще одно звено. Баглюк – Леонид Петрович. Но не спрашивать же у отчима… Нет, этого она не сделает ни за что. Идиотский пафос: человек ведет следствие против собственного отчима, который заменил ей отца и которого она с самого детства называла папой.
Ровно в семь утра она решительно вошла в комнату и зажгла свет. Ирочка заворочалась под одеялом, отвернулась к стене и накрылась с головой. Включив стоящий на письменном столе компьютер, Настя быстро нашла свой алфавитный справочник и ввела слово для поиска: Стоянов. Она была совершенно уверена, что найдет того, кто ей нужен. Однако ее ждало разочарование. Стояновых было немного, всего восемнадцать душ, но среди них – ни одного Григория Ивановича. Немудрено, что фамилия показалась ей знакомой, из этих восемнадцати Стояновых двое были братьями, жестокими убийцами, и с совершенными ими преступлениями в свое время пришлось изрядно повозиться. Еще пятеро составляли целую семью – родители, сын с невесткой и внучка, все они погибли в результате взрыва машины, на которой собирались ехать на дачу. Сын был крупным безнесменом, а взрыв – актом мести. Настя хорошо помнила это дело, оно было совсем свежим.
Значит, Григория Ивановича Стоянова в ее домашних архивах нет. Что ж, ладно, попробуем поискать Парыгина. Может получиться с точностью «до наоборот», поиск знакомой фамилии к успеху не привел, а вот поиск незнакомой фамилии неожиданно даст положительный результат. Ни на что, в общем-то, не надеясь, Настя набрала на экране фамилию и включила поиск. А вот и он, Парыгин Евгений Ильич, 1948 года рождения. Неужели действительно он?
Рядом с фамилией стояли буквы и цифры, обозначающие файл, в котором содержится более подробная информация. Быстро найдя нужный материал, Настя пробежала его глазами. Совсем интересно! Парыгин Евгений Ильич был в числе многих других задержан и допрашивался в ходе поисковых мероприятий по делу об убийстве. Работал с ним Миша Доценко. Никаких улик против Парыгина не обнаружили и благополучно отпустили его. И адрес совпадает. Выходит, тот самый.
Что же получается? Парыгин, как и убитый Никита Мамонтов, попадал в поле зрения уголовного розыска в ходе раскрытия убийства, но доказательств его причастности не нашлось. С Парыгиным, как и с Анной Лазаревой, работал Доценко. И наконец, Парыгин почему-то захотел в туалет как раз там и тогда, где и когда сошлись в смертельной схватке Лазарева и некий Стоянов.
Но Парыгин знакомство с Лазаревой отрицает и утверждает, что на месте происшествия оказался случайно. Все бывает в этой жизни… Такие совпадения случаются, что ни одному автору фантастических романов и не снилось.
Настя решительно выключила компьютер и направилась к телефону звонить Мише Доценко.
Огромным усилием воли Парыгин заставил себя не уходить из отделения милиции, когда ему сказали, что он может быть свободен. Куда нормальный человек пойдет в три часа ночи, если он не на машине? При таких условиях уйдет только тот, кто чувствует себя в милиции некомфортно и хочет ноги унести.
Евгений Ильич чувствовал себя не просто некомфортно – отвратительно, но понимал, что лучше остаться. До ближайшей станции метро пешком не меньше часа, стало быть, до половины пятого ему надо продержаться с выражением усталого неудовольствия и снисходительного понимания на лице.
– Где бы мне тут у вас посидеть, пока метро не откроют? – сухо спросил он у оперативника по имени Володя.
Тот проводил Парыгина в какую-то неуютную каморку, где не было ничего, кроме скамейки и урны. Евгений просидел до намеченного для себя срока неподвижно, опершись локтями о колени и погрузившись в раздумья.
Вот все и закончилось. Аня умерла. Петр Михайлович, или как там его на самом деле зовут, тоже умер. Денег Парыгин не получил. А время идет, его осталось совсем немного, всего два дня. Вряд ли он успеет. Надо срочно что-то придумать, чтобы выручить Лолиту и племянника. Может быть, продать квартиру, ту, в которой сейчас прячется Лола? Да, вероятно, это единственный выход. С криминальным способом зарабатывания денег придется покончить, похоже, навсегда, киллер не может функционировать, не имея хотя бы одной запасной базы. Он не имеет права смешивать жизненные пространства, в которых он существует как законопослушный гражданин и как наемный убийца. Это одно из правил, соблюдение которых гарантирует безопасность.
Без двадцати пять он вышел из каморки, вежливо, но холодно попрощался с дежурным и направился в сторону метро. В семь пятнадцать утра, когда Настя Каменская читала записанную в компьютере информацию о нем, Евгений Ильич Парыгин лежал на диване в квартире на Мосфильмовской улице. Еще вчера в это самое время он лежал здесь в постели рядом с Анной, живой, теплой и страстной. Еще несколько часов назад они вдвоем уходили отсюда, и Аня просила поцеловать ее «на дорожку». Он тогда подумал, что это их последний поцелуй. И оказался прав.
Внезапно он понял, что ему жаль Анну. Как странно… Он почти никогда никого не жалел, холодно и отстраненно считая, что каждый человек сам виноват в своих несчастьях. Но Аня ни в чем не была виновата, она погибла потому, что Парыгину нужны были деньги для вдовы брата. Брат взял деньги в долг, не смог отдать, ушел из жизни, оставив жену и сына на растерзание зубастым кредиторам и на попечение Парыгина. Брат поступил неправильно, что уж тут говорить. Но Аня-то тут при чем? Почему ей пришлось расплачиваться за эти ошибки?
Потому что так решил он, Евгений Парыгин. Потому что дура Лолита и ее маленький сын для него дороже, чем малознакомая, в сущности, женщина, которую он подобрал в метро, рыдающую от обиды на неверного возлюбленного. Но так ли это на самом деле? Может быть, он лжет сам себе? Может быть, ответил себе Парыгин мысленно. Потому что дело, конечно же, не в Лоле и не в мальчике, а в покойном
