жизнь не удалась, ничего не получилось, все было напрасно, и они никому не нужны. Даже из-за несчастной любви они обычно в депрессию не впадают, потому что, я вам уже говорила, для них успех в спорте – это самое-самое главное. Все остальное куда менее значимо. Конечно, когда возраст подходит, тогда случается… Но обычно человек сначала уходит из спорта. Начинает устраивать свою жизнь, становится тренером или педагогом, находит себе другое какое-то занятие. Пытается адаптироваться к новой жизни. И только потом, если ничего не получается, может дать депрессию. Но обычно-то это ведет к пьянству, а не к суицидам. Хотя случается, конечно, что и говорить. Анечка Лазарева, например, два раза пыталась отравиться, когда перестала играть.
– Ее тоже выгнали из команды?
– Нет, возраст, знаете ли… Она сама ушла. Но как-то жизнь у нее не складывалась. Аня очень хотела замуж выйти. Знаете, это даже неприлично выглядело. Над ней девочки посмеивались. Она была какая-то… несовременная, что ли. Считала, что если парень с ней переспал, то у него серьезные намерения. И ужасно переживала, когда оказывалось, что это не так, что он через два дня о ней и думать забыл. Она совсем не умела быть гордой, мгновенно влюблялась, таскалась за каждым своим возлюбленным по пятам, проходу не давала, в глаза заглядывала. Начинала подарки делать, домой приглашать, чтобы познакомить с родителями. Конечно, парни от нее как от чумы шарахались. Для них переспать с девушкой во время сборов – дело самое обычное, там постоянно кратковременные романы заводятся, и никто от них голову не теряет. А Анечка к каждому знаку внимания, даже самому незначительному, относилась как к предложению руки и сердца. Парень ее на танцах пригласит один раз, а она уже мечтает, как он будет за ней ухаживать и какой замечательный роман у них будет развиваться вплоть до свадьбы. При этом она ведь не была недотрогой, в постель легко укладывалась, то есть в этом смысле она была вполне современной. Но мечтательница! Наивная, романтическая, трогательная мечтательница. Но все-таки, пока она играла, спорт был на первом месте. А когда пришлось уйти, вот тогда все любовные неурядицы выросли до гигантских размеров. По- моему, она даже умом тронулась из-за этого.
– Почему вы так решили? Она странно себя вела?
– Да как-то… да, пожалуй, странно. И вообще она стала странной. Я иногда вижу ее, мы живем возле одной станции метро. Первое время она всегда охотно останавливалась поболтать, а теперь старается сделать вид, что не заметила меня. Почему? Разве я сделала ей что-то плохое? Я же не виновата, что ей пришлось оставить спорт. Это со всеми происходит рано или поздно.
– Может быть, это связано с ее попытками покончить с собой? – предположил Михаил. – Знаете, некоторые любят об этом рассказывать, вроде как выставляют свою трагедию напоказ и ждут сочувствия, а многие этого очень стесняются и начинают избегать общения с людьми, которые знают о суицидальной попытке. Это я вам как специалист говорю.
Разговор на некоторое время застрял на проблемах сугубо психиатрических. Осведомленная о личной жизни баскетболистов дама была в психиатрии полным профаном, и Мишиной подготовки, полученной в ходе изучения курса судебной психиатрии в школе милиции, вполне хватило для того, чтобы заморочить ей голову и создать иллюзию беседы со специалистом. Потом Михаилу удалось мягко выскользнуть из неинтересной для него темы и снова вернуться к обсуждению бывшей спортсменки Анны Лазаревой. И чем дальше, тем больше он убеждался, что с этой Лазаревой надо поработать.
Оперативника, который беседовал с ним летом, Парыгин нашел легко. Даже имя его вспомнил – Михаил Александрович. Хорошо, что государственные служащие должны ходить на работу, и работа эта находится на глазах всего честного народа, в самом центре Москвы. Стой и жди, сколько хватит терпения, нужный человек обязательно рано или поздно появится.
Симпатичный черноглазый паренек по имени Михаил Александрович, конечно же, появился, что сильно порадовало Парыгина. Значит, не уволился, работает еще. Если бы уволился или перешел в другую службу, дело значительно осложнилось бы. Поди узнай, кто теперь убийством Шепелева занимается. Но, слава богу, Михаил Александрович на месте, и можно приступать к осуществлению задуманного.
Первый день наблюдения не дал ничего интересного. Михаил вышел с работы около часу дня и отправился в какое-то хитрое место, где пробыл почти до семи вечера. Правда, на здании, куда он вошел, висела табличка, оповещающая граждан, что здесь находится Федерация баскетбола, но Парыгин был уверен, что это липа. Чего сыщику искать среди баскетболистов? Уж в любом случае не убийцу гражданина Шепелева.
Парыгин проводил оперативника до самого дома, а на другое утро там же и встретил его, заняв свой пост уже с семи утра. На этот раз Михаил снова отправился сначала на Петровку, и потом поехал куда-то к черту на кулички в Орехово-Борисово, на Ясеневую улицу. На Ясеневой он пробыл недолго и снова потащил за собой Евгения мотаться по всему городу. Никто из троих странных гостей Парыгина так и не мелькнул.
Но Парыгин не торопился. Он знал, что иногда ждать приходится очень долго, а удача приходит только к тем, кто умеет быть терпеливым. «Надо завтра заскочить в поликлинику, продлить больничный», – подумал он, возвращаясь поздно вечером в свою вторую квартиру, к Лолите и племяннику.
Разговорчивая дамочка из Федерации баскетбола невольно подсказала Мише Доценко, что самый надежный способ завязать знакомство с Анной Лазаревой – ухаживание. Бывшую баскетболистку он нашел в районе станции метро «Профсоюзная», где она торговала с лотка газетами и журналами. Издалека она показалась Михаилу совсем невысокой, но, подойдя ближе, он увидел, что Анна не стоит, а сидит на раскладном стуле. Она была далеко не красавицей, черты лица неправильные, нос покраснел от мороза, а отрешенное выражение лица никак не способствовало желанию завести с ней знакомство.
– Добрый день, – весело поздоровался Доценко. – Девушка, скажите-ка мне, что я буду читать в дороге?
Анна подняла на него непонимающий и какой-то сонный взгляд.
– Что?
– Я говорю, мне ехать далеко. Что бы такое купить у вас почитать в дороге?
– Выбирайте, – равнодушно ответила она, – все перед вами.
– А что интереснее? Ну посоветуйте мне что-нибудь, вы же лучше меня знаете все эти издания. А то куплю за двадцать тысяч вот этот полиграфический шедевр, – Миша наугад ткнул в яркую обложку запакованного в полиэтилен «Плейбоя», – а там и читать нечего, одна сплошная реклама.
Губы девушки чуть дрогнули в едва заметной улыбке.
– Там как раз не реклама, а голые красотки, вам, мужчинам, это нравится. Возьмите.
– Да вы что! – Он изобразил возмущенное негодование. – Неужели я похож на человека, которому это
