отличнице и не по годам развитой девочке больше и не требовалось), после чего начиналась прекрасная жизнь, заполненная интересными поездками по магазинам, выбором плитки для ванной или обоев для прихожей, посещением ремонтирующейся квартиры и переговорами с рабочими, покупками продуктов и прочими восхитительными вещами. Вернувшись домой, Лиля усаживалась на кухне с книжкой в руках, получала от тети Иры литровую чашку теплого молока и огромный кусок пирога с капустой или с яблоками (по части пирогов Ирочка Милованова была непревзойденной мастерицей) и сидела тихонько, пока готовился ужин для папы и тети Тани. Несколько раз Ирочка пыталась приобщить Лилю к кулинарной практике, но вскоре поняла, что девочка предпочитает питаться всухомятку, но не жертвовать чтением. Читала она запоем.
Сейчас Лиля как раз и сидела на кухне в черемушкинской квартире, уткнувшись в книгу с броским названием «Смерть у подиума», в то время как Ира колдовала над чем-то у плиты. Запах по квартире разливался просто упоительный. Ирочка, однако, выглядела озабоченной, часто вздыхала и даже шепотом чертыхалась.
– Вы что, тетя Ира? – обеспокоенно спросила Лиля. – У вас что-нибудь болит?
– Голова, – рассеянно бросила Ира, возясь с тестом и начинкой.
– Выпейте таблетку, – посоветовала девочка.
– Я не в буквальном смысле. Никак не привыкну готовить на четверых, опять не рассчитала продукты.
– Что, не хватает?
– Наоборот, слишком много получается. А эти пирожки такие особенные, их можно есть только сразу из духовки. Если оставить их до завтра, то они превращаются в отраву, делаются жесткими, плоскими и противными. Жалко тесто и начинку выбрасывать, а если все-таки испечь, то их не съедят. Все одно продукты пропадут.
– А давайте гостей позовем, – предложила Лиля.
– Гостей? Кого, например?
– Например, тетю Настю. Папа говорил, дядя Леша уехал в Америку на три месяца, а тетя Настя теперь голодает, потому что ее никто не кормит.
– Хорошая мысль, – одобрительно кивнула Ира. – Тетю Настю пригласим обязательно, но ее одной мало. Нужен еще хотя бы один человек. Ты пока подумай, повспоминай папиных друзей, а я позвоню.
Ира набрала номер служебного телефона Каменской. Все складывалось как нельзя лучше, Настя с удовольствием согласилась приехать часам к девяти вечера и сказала, что Юра Коротков давно уже рвется к ним в гости, поэтому если нужен еще один едок, то никаких проблем.
Для такого количества народу квартира Стасова была явно маловата, но все в конце концов поместились в комнате за раздвижным столом-трансформером. Разговор в течение первых десяти минут вертелся вокруг ремонта, но тема быстро иссякла, ибо предмет обсуждения был понятен только Ире и отчасти Лиле, все остальные слабо представляли себе, о чем идет речь.
– Может, и я на ремонт сподвигнусь, если Лешка в Штатах денег заработает, – сказала Настя, засовывая в себя уже четвертый невероятно вкусный пирожок.
Ира с самого начала предупредила, что пирожки нельзя оставлять до завтра, их нужно съесть все до единого, и, по ее расчетам, каждый взрослый должен взять как минимум по шесть штук, а Лиле полагается четыре, она и так толстая для своего возраста. Так что Настя Каменская не без удовольствия думала о еще двух пирожках из какого-то необыкновенного воздушного теста.
Ее реплика оказалась «пограничной» между темой ремонта и темой вечного милицейского безденежья, и разговор мгновенно свернул на ту дорожку, идти по которой могли и Настя с Коротковым, и Стасов с Татьяной.
– Черт знает что, а не жизнь, – тут же пожаловался Юрий. – Ну где это видано, чтобы милиционер на свою зарплату не мог сделать в доме человеческий ремонт? Хорошо, что у Аськи муж профессор, у тебя, Стасов, жена писательница, а мне что делать? Вот скажи, Влад, если бы не Танины гонорары, ты бы потянул то, что Ира затеяла?
– Ни за что, – признался Стасов. – Начальник службы безопасности получает не так много, как может показаться несведущим людям. Конечно, это намного больше, чем зарплата, которую я получал, работая сыщиком, но в то же время неизмеримо меньше, чем нужно на такой ремонт. Даже и сравнивать нечего. Между прочим, в этот ремонт вложены уже не только гонорары, но и деньги за питерскую квартиру. Господи, сколько же жрет эта хата, уму непостижимо! Прорва какая-то!
– Владик, как ты думаешь, начальники службы безопасности в коммерческих структурах – все бывшие милиционеры или комитетчики? – спросила Настя.
Ей было неинтересно обуждать ни чужой ремонт, ни чужие деньги. А вот начальник службы безопасности, он же бывший офицер милиции, – совсем другое дело. То, что вчера она услышала от Денисова, не давало покоя, как попавшая в обувь песчинка: вроде и не больно, но постоянно чувствуется, что она есть.
– Я думаю, процентов на девяносто, – ответил Владислав. – Ну сама рассуди, кто еще может быть начальником службы безопасности? То есть им может быть, конечно, кто угодно, но только кого угодно на такую должность не пригласят.
– А кого среди них больше, наших или комитетских?
– Наших, – уверенно ответил Стасов. – Во-первых, наших просто по численности всегда было больше. А во-вторых, комитет, как бы он ни назывался, все равно остался конторой длинной и хитрой. Они по-другому деньги зарабатывают. А почему ты вдруг этим заинтересовалась?
– Так… Мне предстоит составить перечень коммерческих структур по всей стране, в которых недавно убитый руководитель службы безопасности был в прошлом офицером МВД. Вот и пытаюсь представить себе масштаб поисков. Чует мое сердце, наищусь я этого пенсионера… Мало не покажется.
– Зачем тебе его искать? Ты что, фамилии не знаешь?
– Не-а. – Она помотала головой и потянулась за очередным пирожком, уже пятым.
