Его улыбка была полна превосходства своего знания.
– Это он. У меня есть его имя, приметы и все остальное. А эта малышка должна вывести нас на него.
Хэйс отдался своей эмоциональности. Его вишнево-карие глаза выкатились из орбит, руки поздравляли одна другую. Для меня же его история была слишком хороша, чтобы быть правдой, но она была правдой.
Люси внезапно выпрямилась, вскочила на ноги и кинулась к выходу. Я оставил Хэйса и последовал за ней. Когда я завернул за угол станции, Люси садилась в зеленый «форд». За рулем сидел Алекс Неррис. Машина отъехала прежде, чем захлопнулась дверца.
На стоянке за станцией было одно такси. Его шофер, развалившись, дремал на переднем сиденье. Форменная фуражка закрывала верхнюю часть его лица, рот был широко открыт. Он храпел. Уголком глаза я увидел, что «форд» повернул налево к шоссе.
Я потряс шофера за плечо. Он был маленький и седой, но рвался в бой.
– Полегче, полегче, пожалуйста. Что такое?
Я показал ему деньги.
– Давайте за тем «фордом».
– Ладно, ладно, полегче.
Макс Хэйс намеревался устроиться рядом со мной, но я захлопнул дверцу перед его носом, и такси рванулось с места. Мы выехали на шоссе и успели заметить, как «форд» повернул налево, где дорога пересекалась с шоссе на Лос-Анджелес. На перекрестке нас остановил красный свет. Прошла целая вечность, пока он сменился на зеленый. Мы быстро выехали из города и помчались по шоссе. Никакого «форда» не было видно.
В пяти километрах от города я велел шоферу повернуть.
– Извини, – сказал он. – Я не мог ехать на красный свет при таком движении. У тебя неприятности с этими людьми?
– Нет, ничего.
Когда я вернулся на станцию, Хэйс уже ушел. Это меня вполне устраивало. Я заказал завтрак – самую безопасную еду в этих стационарных закусочных – и, приступив к еде, обнаружил, что голоден.
Было немного больше пяти, когда я покончил с беконом и яйцами. Я вернулся пешком в мотель «Горный вид».
Глава 6
Ключ Люси, со свисавшим на медном кольце номером, торчал в двери. Повинуясь импульсу, я постучал. Никакого ответа. Я оглядел двор, погруженный в истому жаркого вечера. На дальнем его конце в прицепах, как сверчки, щебетали дети. Я снова постучал и, не получив ответа, нажал ручку и вошел в комнату. Люси лежала почти у моих ног. Я закрыл дверь и посмотрел на часы. Пять семнадцать.
Жалюзи на окне были опущены, свет проникал в щели между планками, и пылинки в его полосках отплясывали пляску святого Витта. На стене возле двери находился выключатель, и я нажал на него ключом. Желтые стены сомкнулись вокруг меня, потолок с кольцами концентрических кругов сдавил голову. Круг света падал прямо на лицо Люси, на ее серое, как глиняная маска, лицо, плавающее в луже черной крови. Ее перерезанное горло зияло, как пасть грифа.
Я прислонился к двери и немного отодвинулся от Люси, но смерть уже связала меня с ней крепче, чем любая церемония.
Одна рука ее была вытянута и возле распростертой на полу ладони сверкнуло что-то металлическое. Я наклонился и посмотрел. Это был ручной работы нож с кривым пятнадцатисантиметровым лезвием и черной деревянной рукояткой, украшенной резными листьями. Кровь застыла на нем пятнами.
Я переступил через тело и подошел к кровати. Она была точно такая же, как и в моей комнате. Зеленое покрывало было смято в том месте, где она лежала. Возле кровати стояли закрытые чемоданы. Я открыл один из них, пользуясь для этой цели чистым носовым платком, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. В нем лежало аккуратно сложенное форменное платье медсестры, хрустящее от крахмала. Во втором чемодане вещи находились в полном беспорядке. Туда покидали без разбора клубок чулок, поношенное платье, несвежие блузки, нижнее белье, пачку журналов с любовными историями и альбом пластинок Эллингтона, завернутый в красную шелковую пижаму. В боковом кармане, среди коробок с пудрой и кремами, я нашел конверт.
Он был адресован миссис Неррис, Белла-сити, Мезон-стрит, 14, для Люси Чампион. Судя по марке, он был отправлен из Детройта девятого сентября. На вложенном в него письме не было ни даты, ни обратного адреса.
Письмо изобиловало орфографическими ошибками. Я положил его на место и закрыл чемодан. Его замок тяжело щелкнул, будто в последний раз. Сумочка Люси лежала в углу, у кучке пыли. В ней находилась губная помада, испачканный ею носовой платок, несколько десяти, пяти и однодолларовых банкнот и несколько монет, билет до Детройта, страховая карточка и вырезка из газеты. В ней старомодным шрифтом было напечатано сообщение под заголовком:
