– Буду, но из-за этого у него появился мотив. Ревность – штука опасная, особенно когда нет фактов. – Разве не ясно, кем она была, раз принимала ночью в своей комнате белого мужчину?
– У нее была только одна комната.
– Это верно.
– Где же она могла принять посетителя?
– В моей гостиной, – ответила она. – Я разрешила ей пользоваться гостиной.
– Может быть, у них был секретный разговор.
– Хотела бы я знать, почему. – Ее вопрос уже содержал в себе ответ.
– Есть множество причин, по которым мужчина может посетить женщину.
Как выглядел этот человек?
– Я видела его только секунду под фонарем на углу. Обычный человек среднего роста, средних лет. Во всяком случае, двигался он нетерпеливо. Лица его я не разглядела.
– Вы заметили, как он был одет?
– Заметила. На нем была соломенная панама и светлый пиджак. Брюки более темные. Он не казался мне респектабельным.
– Возможно, вы правы, миссис Неррис. Но могу утверждать, что он приходил к ней по делу.
– Вы его знаете?
– Это Макс Хэйс. Он частный детектив. – Как вы?
– Не совсем.
Я встал, но она удержала меня за руку.
– Я слишком много наговорила, мистер Арчер. Вы по-прежнему верите, что Алекс невиновен?
– Конечно, – ответил я.
Но мотив, которым она снабдила сына, беспокоил меня.
Миссис Неррис заметила мою озабоченность и поблагодарила меня печальным поклоном.
Глава 19
Кабинет Брейка представлял собой комнату с такими же зелеными, как в коридоре, стенами. К потолку на металлических штырях были подвешены лампы дневного света, похожие на железные внутренности какого-то аппарата. Высоко на стене – маленькое окно в одну створку, и в нем квадрат голубого неба.
Доктор Беннинг сидел в неудобной позе на стуле у стены, со шляпой на коленях. Брейк с обычным видом флегматичной готовности разговаривал по телефону, стоявшему на письменном столе.
– Я занят, разве вы не слышали? Пусть этим займется дорожный контроль. И я не занимаюсь дорогами уже двадцать лет.
Он положил трубку и, словно бороной, провел рукой по волосам. Потом он сделал вид, будто только что заметил меня в дверях.
– А, это вы. Решили почтить нас своим визитом. Входите и присаживайтесь. Док как раз говорил мне, что вы развели по этому делу бурную деятельность.
Я сел рядом с Беннингом, который протестующе улыбнулся и открыл рот, собираясь заговорить. Но раньше, чем он успел это сделать, Брейк продолжал:
– Учитывая положение вещей, давайте говорить прямо. Я работаю не на себя и приветствую помощь от частных сыщиков, граждан и кого угодно. Я рад, что вы прислали ко мне доктора.
– Что вы думаете о возможности самоубийства?
Мой вопрос Брейк отмел.
– К этому я еще подойду. Вначале о другом. Если вы намерены заниматься этим делом, беседовать с моими свидетелями и вмешиваться во все происходящее, то мне нужно знать, какова ваша позиция и какова позиция вашего клиента.
– Мой клиент от меня удрал.
– В чем же заключается ваш интерес? Док говорил мне, что вы намерены выгородить этого парня Нерриса.
– Так определенно я не говорил, – возразил Беннинг. – Но я согласен с мистером Арчером, что парень, вероятно, невиновен.
– Это ваше мнение, Арчер?
– Верно. Я бы хотел поговорить с Алексом.
– Еще бы! Кстати, не наняла ли вас его мать? Чтобы водить меня за нос?
– У вас мания преследования, лейтенант.
Враждебность черной тенью медленно наползала на его лицо, подобно тени от черной тучи, проходящей над холмом.
– Вы признаете, что считаете Нерриса невиновным. Так вы и раньше думали. Вы что, собираете улики, чтобы за них зацепился какой-нибудь адвокат? Или вообще собираете показания? Это мне надо знать.
