– Вы так много болтаете, что можете заговорить до смерти.
– С Люси так и случилось.
– Не знаю, что случилось с Люси.
– Она была вашим другом. Она приходила сюда, чтобы поговорить с вами. – Люси Чампион была пациенткой моего мужа, – заметила Бесс невыразительным тоном. – Я уже говорила вам об этом минувшей ночью.
– Вы лгали. А сегодня утром мне солгал ваш муж, чтобы покрыть вас. Он вдавался в объяснения, почему у него нет на нее карточки, потом ему пришлось объяснять, от чего он ее лечил. Любая физическая болезнь подтвердилась бы при вскрытии – он это понимал. Поэтому он представил ее ипохондричной особой, чьи болезни были вызваны страхом. Фобии не оставляют посмертных следов. – Она и была ипохондричкой. Сэм мне говорил.
– Я не знаю ипохондрика, который не измерял бы себе температуру по меньшей мере раз в день, а Люси не трогала свой термометр две недели.
– Но такое утверждение ведь не будет достаточным в суде против слова врача-профессионала? И его жены?
– Для меня оно вполне достаточно. А это значит, что вы уже почти в суде.
– Ну, как же! Вы – и судья, и присяжные, и все прочее! Слишком много всего для одного маленького человека!
– Не испытывайте мое терпение. Если мне надоест говорить с вами, то вам лучше не будет. Увидите, какого рода суд вы найдете в городе. А я даю вам шанс до того, как передам свои улики фараонам.
– Почему вы это делаете?
Она умышленно заставила меня обратить внимание на ее фигуру. Слегка повернувшись, она подняла руку к волосам, и ее груди асимметрично поднялись под тканью халата. Широкий рукав спустился до белого плеча, лицо ее обратилось кверху.
– Зачем столько неприятностей из-за такой ничтожной бедняжки, как я? Разве я такая уж опасная?
– Какие же это неприятности? – спросил я.
Она приложила к моей щеке прохладную ладонь, затем провела ею по моему плечу.
– Пойдемте на кухню. Я только что сварила кофе. Мы сможем там поговорить.
Я последовал за ней, не зная, кто из нас выполняет желания другого. Кухня была большая и слабо освещенная. Свет проходил только через окно над раковиной. Последняя была загромождена грязной посудой. Я сел за стол с выщербленной эмалью и стал наблюдать за тем, как она наливает в чашки кофе из автоматической кофеварки. Когда она покончила с этим, я взял ее чашку и подвинул к ней свою.
– Значит, вы мне не доверяете, господин хороший! Как вы сказали ваше имя?
– Арчер. Последний из рода Арчеров. Так что быть отравленным мне совершенно ни к чему.
– И детей нет? И жены?
– Никого нет. А вас это интересует?
– Может быть.
Она выпятила полные хорошо очерченные губы.
– Я в этом смысле лучше устроилась – у меня есть муж.
– Вы находите его неплохим?
Ее глаза, не смягчившиеся вместе с лицом, сузились и сделались холодными голубыми щелками.
– Его в это не вмешивайте.
– Потому что вы играете с ним, как с маленьким ребенком?
– Я же сказала: не вмешивайте его. А то получите горячий кофе в лицо.
Она потянулась за чашкой.
– А как насчет горячего бензина?
Чашка дрогнула и немного кофе пролилось на блюдце.
– Разве я кажусь вам похожей на убийцу?
– Мне попадались убийцы с отличной внешностью. И вы не можете отрицать того, что вы – трудная дамочка.
– Я прошла трудную школу, – ответила она. – Знаете район Гейры в Индиане?
– Проезжал там.
– Я с честью закончила там образование.
В ее улыбке мелькнул огонек странной гордости.
– Хотя оно и не сделало меня преступницей. И все же я могла ею стать, если бы Сэм меня не вытащил. Он на мне женился, когда я была освобождена на поруки.
– Что же вы натворили?
– Немногое. Я была, что называется, «малолетней преступницей». Но я не считала себя таковой. Мой
