– Голт, о, Голт! Любовь моя! Он прижал девушку к себе. Тело ее дрожало.
– Все в порядке, – сказал он, – все в порядке. Ты в безопасности. Мы взяли замок. Теперь Барту не войти сюда. Не дрожи так, любимая. Все в порядке. Ты в безопасности. – Затем, несмотря на темноту, он нашел ее губы.
Весь следующий час по всему Биркенхольму раздавались звуки боя. Люди Голта, оставшиеся в живых после приступа, отыскивали слитов во всех углах огромного замка и приканчивали их. На стенах Голт приказал выставить часовых. Тайна сказала, что слиты, оставшиеся в замке, всего лишь небольшая часть армии, которая отправилась с Бартом на уничтожение Невинных.
Голт улыбнулся, когда вспомнил о той буре с дождем и градом, которая направилась на юго-запад.
– Я думаю, что им не удастся сжечь леса. Туда направился сильный дождь, который не позволит этого. А что касается Барта, то я полагаю, он уже получил донесение о падении замка от биров.
– Да, – сказал Штурм, потягивая вино. Он предложил бутылку Голту, но тот покачал головой. Они находились в покоях Барта – Голт, Гомон, Штурм и Тайна. – И он форсированным маршем со всей своей ордой движется сюда, – он нахмурился, – мы потеряли почти пятьдесят человек. А Барт имеет по меньшей мере пятьсот слитов и почти столько же биров. Нам не устоять против такой армии. Если не… – он посмотрел на Голта. – Ты не думаешь, что старый маг поможет нам?..
– Как я понял из его слов, его дни здесь кончились, – сказал Голт и посмотрел на Тайну. – Ты теперь понимаешь, что он имел в виду?
– Да, – сказала она. Она улыбнулась, но губы ее задрожали. – Да, теперь я понимаю. Но я спокойна. Где бы он ни был, он любит меня, а это очень важно.
Голт коснулся ее лица, ее волос.
– Это самое важное.
Она повернула голову и поцеловала его руку.
– Да, Голт, это одна из самых важных вещей.
Гомон издал звук нетерпения.
– Ну, хватит, – он поднялся, бряцая боевыми доспехами, налил себе огромный кубок вина и осушил его одним глотком. – Я знаю, что любовь это могущественное чувство, но смерть не менее могущественна. И если мы не подготовимся сейчас к обороне, то когда вернется Барт со своей армией, мы все погибнем. Ему даже не нужен штурм, чтобы взять дворец. Он окружит его и будет ждать, когда мы сдадимся. Расклад в его пользу. Сто пятьдесят человек против тысячи – и половина этой тысячи летающие существа, которые без всякого риска для себя могут перебить всех, если конечно не будет еще одной бури, чтобы отогнать их. Но для этого нужно, чтобы кто-нибудь свершил чудо. Барту не понадобится много времени, чтобы прибыть сюда.
Голт медленно вдохнул и выдохнул.
– Боюсь, что чудес больше не предвидится. – Он повернул голову к Тайне. – А эти лесные люди не могут воевать? Не могут убивать? Было бы неплохо, чтобы они собрали армию и ударили Барта с тыла…
– Это безнадежно, – сказала Тайна. – Эти люди могут бороться, но не мечами и луками, они не знают и не хотят знать оружия. Они могут только бороться голыми руками, как они захватили тебя и твоих людей, но убивать они не могут.
– Значит, от них ждать помощи нечего. В такой борьбе их просто перебьют. Нам нужно рассчитывать на то, что у нас есть. А что касается времени, то если считать наш путь от шахты, взятие крепости и то время, которое нужно бирам, чтобы сообщить о случившемся Барту… Значит, он вот-вот будет здесь. – Голт потер подбородок, скрывая отчаяние. Он очень устал. И все его люди тоже. И придется снова сражаться, буквально через несколько часов, совершенно без отдыха…
Он заставил свой мозг обдумывать положение.
– Ну ладно. Если бы я был Бартом, то воздержался бы от нападения, пока не выяснил силы противника. Я бы послал биров, чтобы они атаковали с воздуха, и придержал бы слитов, пока биры не сделают все, что возможно, чтобы нас ослабить. Так что нам нужно приготовится к нападению с воздуха, – он встал. – Каждый арбалет и дальнобойный лук со стрелами должен быть использован. Особенно луки. Пока мы отбиваемся сверху, необходимо готовиться к нападению с земли. Нужно кипятить смолу, плавить свинец…
– Здесь этого нет, – сказала Тайна.
Голт с удивлением посмотрел на нее.
– Нет смолы и свинца? Каждая крепость…
– Но не эта. Когда мой отец правил здесь, он обходился своей магией. Ему не нужны были такие ужасные средства обороны. Да и я, когда стала королевой, не готовилась к осаде. А когда Барт сверг меня, он сжег все деревья, из которых можно было получить смолу, а свинца в Иннистейле нет совсем.
– Тогда, – начал Штурм, – наши возможности к обороне уменьшаются вдвое. И я не вижу, каким образом… – он замолчал. На стене прозвучала труба. Это был сигнал тревоги, и все трое вскочили.
В то же мгновение в комнату вбежал солдат – тощий и исхудавший, очевидно из тех, что пришли сюда со Штурмом. Он вытянулся, готовый выполнить приказ.
– Милорды, – рявкнул он. – Они здесь. Барт пришел с такой армией, какую вы еще никогда не видели!..
Они мрачно посмотрели друг на друга. Затем Голт повернулся к Тайне.
– Будь здесь, – сказал он. – Запри все двери и оставайся здесь. Не пускай сюда никого, кроме меня, Штурма и Гомона, что бы ни случилось. А случиться может самое худшее. – Он отстегнул кинжал с пояса и протянул ей. – Если все будет плохо, это может тебе пригодиться.
Она приняла кинжал твердой рукой. Глаза их встретились.
– Хорошо, – прошептала она, и спрятала кинжал в складках своей королевской мантии. Затем, держа за
