«Излишняя самостоятельность – это плохо, – подумал озабоченно Альвар. – Как бы в воду не бросился, чего доброго».
Он сосредоточился и чуть-чуть сжал биопередатчик. Лицо Исава исказилось гримасой боли.
Не оглядываясь, Исав сошел с моста, прошел несколько улиц, и остановился в чахлом скверике, со всех сторон задавленном громадами домов. Людей здесь не было. Он подошел к скамейке и поспешно, словно его ударили по ногам, сел.
– Докладывай, – прозвучал у него в мозгу голос хозяина.
Исав тихо сказал:
– Я выполнил задание.
– Давай по порядку. Ты установил контакт с длинным Бигом?
– Да.
– В программе поиска не напутал?
– Я повторил слово в слово задачу, которую ты сформулировал мне, хозяин.
– Сколько времени Биг решал задачу?
– Десять минут.
– За десять минут Длинный Биг пересмотрел все миллионы блоков? – недоверчиво переспросил Жильцони.
– Я засек время. Но решил сразу оттуда не выходить, чтобы не вызвать подозрений.
– Правильно сделал, – похвалил Жильцони.
– А логический лабиринт оказался очень простым…
– О лабиринте потом, – перебил Жильцони. – Тебя никто не заподозрил?
– Нет. Случилось другое.
– Что?
– Когда я давал Бигу задание, мне стало дурно. Едва сознание не потерял. Что-то с затылком…
Альвар перевел дыхание.
– Ты выполнил мое задание, Абор, – сказал он. – Я теперь в долгу перед тобой. Вот выйду из Вороньего гнезда, и займемся твоим здоровьем. А теперь скажи, кого назвал тебе длинный Биг?..
– Лили Шарло, 22 года. Восточный балет… – монотонным голосом произнес Исав.
«Женщина?..» Жильцони ожидал чего угодно, только не этого. Впрочем, почему бы и нет? История знает женщин-ученых, открывших в науке новые пути. Мария Кюри… Софья Ковалевская… Эмми Неттер… Теперь нужно отыскать эту Лили, познакомиться…
– Антон Пульвер, 54 года… – продолжал Исав.
– Как! Еще один? – не удержавшись, воскликнул Альвар.
– Антон Пульвер, – тем же безжизненным тоном повторил Исав, – младший клерк торгового дома «Либин и сыновья».
«Младший клерк!.. Почти эксперт третьего разряда. Как Альберт Эйнштейн. Правда, староват – Эйнштейну было вдвое меньше, когда он создал теорию относительности. Но это ничего еще не доказывает…»
– Крон Флин, центрфорвард национальной сборной людей по футболу…
– Футболист? – шепотом выдавил Жильцони. – Ничего не понимаю… И почему «людей»?
Кто еще, кроме людей, может играть в футбол? Уж не марсиане ли? Или венериане? Жильцони в этот миг почувствовал со всей отчетливостью, что за пятнадцать лет, проведенных в Вороньем гнезде, сильно отстал от жизни, я многое стало ему непонятным…
– Кандидат в сборную мира людей, 19 лет, – продолжал Абор.
– Сколько же их всего… кандидатов в гении? – вырвалось у Альвара. Он с ненавистью смотрел на экран, будто именно Исав был повинен в неожиданном обилии кандидатов на создание единой теории поля.
– Биг назвал мне пятерых.
– Кто еще?
– Лиго Ставен, акробат…
– Только этого не доставало!.. – простонал Альвар, закрыв лицо руками.
– Акробат, клерк, балерина, футболист… Почему физикой не занимаются только физики? А пятый кто?
– Альвар Жильцони…
– Я?
– Ты, хозяин.
– Но я… – начал было Жильцони и тут же умолк. После длительной паузы голос его звучал, как всегда, твердо и уверенно. – Я опущусь на воды Дохлого кита завтра утром. Возле маяка. Жди меня там.
