– Мати, укушу! – грозно сказала Цукка. – За нос. Или за что похуже!
Саматта широко ухмыльнулся, подхватил ее за пояс, высоко поднял и закружил.
– Отпусти, медведь! – прикрикнула она, напоказ хмурясь, но с трудом сдерживая улыбку. – Людей зацепишь!
– Ладно, потом поболтаем. На зимниках позвоню, – Тори махнул рукой, и его с Дзири поглотила толпа.
– Завербовать? – недоуменно спросила Карина у Яны. – Ты о чем?
– А, потом расскажу, – беспечно пожала та плечами. – Смешная история вышла. Потом, потом.
Домой они вернулись к восьми часам, по дороге с трудом успев в кондитерский магазин до закрытия, чтобы выкупить праздничный торт, заказанный накануне. Когда они шли через рощу к отелю, вышедший навстречу Дзинтон прищелкнул в воздухе пальцами, и в воздухе начали роиться светящиеся золотые огоньки. Поначалу редкие, они вспыхивали все в новых и новых местах, взмывали и кружились веселыми стайками, словно опадающие вишневые лепестки по весне, озаряя ночной мрак рощи веселым мерцанием. Откуда-то сверху спикировала Фи – и не одна! За ней следовала стайка фей, тут же, впрочем, прыснувших в разные стороны и с тихим смехом закружившихся хороводами среди огоньков. Окружающий воздух заметно потеплел, и на голых ветвях маронов начали распускаться светящиеся цветы дарии.
– Красиво! – восхищенно сказала Цукка. – Прямо волшебный лес! Дзи, почему ты так раньше не делал?
– Да как-то в голову не приходило, – пожал плечами Демиург. – Я, знаешь ли, невеликий затейник. А тут вдруг сообразил… Ну что, народ, я свои дела утряс. Время для праздничного ужина!
Как оказалось, ужин был готов и собран. В духовке и на плите вкусно шкворчали сковородки и казаны, на накрытом столе в ожидании салатов поблескивали тарелки, свет играл на гранях бокалов и остриях столовых приборов. Непонятно где играла тихая ненавязчивая музыка. Вся компания, весело болтая, расселась за столом и, не исключая Дзинтона, принялась с энтузиазмом уминать необыкновенно вкусные кушанья.
Когда время приблизилось к десяти, Демиург громко и многозначительно откашлялся. Все головы повернулись к нему.
– Полночь на носу, так что время для новогодних подарков! – объявил он. – Начнем по старшинству. Хи!
– Между прочим, женщине о возрасте напоминать неприлично! – фыркнула Эхира. – Надеюсь, твой подарок компенсирует твою невежливость, блистательный господин!
– Постараюсь! – подмигнул Дзинтон, передавая ей извлеченную из воздуха коробочку. – Как, компенсирует?
– Сережки с бриллиантами? – приподняла бровь женщина. – Э-э-э… красиво, конечно…
– Сережки, – согласился Дзинтон. – Но еще и стимуляторы. До трех суток без сна и усталости, и привыкания не вызывают. Не обязательно носить в ушах, можно просто в кармане или в сумочке. Включаются и выключатся как обычно. А еще можно вот так…
Он вытащил сережки из коробочки и приложил их камешками друг к другу. Металл немедленно поплыл, закрутился, и через несколько секунд сережки превратились в золотое кольцо с двумя алмазами.
– Размер переменный, сам подгоняется под твои пальцы. Чтобы превратить обратно, потяни за камни в разные стороны. В виде кольца функционал аналогичный. Но максимум трое суток подряд, и потом минимум десять-двенадцать часов отсыпаться – не включатся снова, пока в норму не придешь. Не злоупотребляй.
– Спасибо, Дзи! – сказала Эхира, принимая кольцо и надевая его на палец. – Пожалуй, я тебя действительно прощаю. Я давно боялась на стимуляторы подсесть, так что очень даже полезная вещь.
– Так, дальше по старшинству у нас идет Мати. Держи! – Дзинтон протянул мужчине сияющий никелированный браслет.
– Я так понимаю, это не просто часы? – полувопросительно сказал он.
– Конечно. Я ж не магазин, я просто так не умею! – улыбнулся Демиург. – Браслет – химическая лаборатория в миниатюре. Анализирует состав газов, жидкостей, твердых веществ с указанием всех известных веществ и субстанций, которые могли являться источником обнаруженных элементарных соединений. Заодно выступает в роли сканера пустот в грунте и показывает внутренности небольших объектов не хуже, чем объемный сканер у Кары. Мне показалось, что тебе как археологу такая штука пригодится. Прямой нейроинтерфейс к твоему полуэффектору, но только для тебя, другим передать не получится. Справочная система встроена, разберешься.
– Действительно, пригодится, и еще как! – согласился Саматта, надевая браслет на руку. – Вот удружил так удружил!
– Так, теперь ты, Цу. Твой старый пелефон действительно какой-то слишком уж старый и потрепанный. Так что вот тебе замена, – он протянул Цукке матово-черный плоский брусок. – Заодно внутри полноценный компьютер с дисплеем на полсажени по диагонали, нормальной сенсорной областью и световой клавиатурой, а также проектор – диагональ проецируемого объема до двух саженей на расстоянии в пять саженей. Когда начнешь преподавать, надеюсь, пригодится.
– Насчет преподавания не знаю, а вот если по другим городам мотаться – очень полезная штука. Дзи, ты лапочка!
– А еще я умница. Кара, тебе я так и не придумал, чего оригинального подарить, так что просто модифицировал твой новый диагност. Нарастил память, добавил новые программы обследования, заменил стандартную батарею на паутинный аккумулятор, а заодно добавил два десятка фантомных сенсоров и прямой интерфейс к твоему сканеру. Теперь сей ужасный аппарат с твоей помощью может работать в режиме томографа и дополнительно диагностировать около трех тысяч проблемных состояний.
– Ой, пап! – Карина аж заерзала на месте от нетерпения. – Здорово! Я сбегаю попробовать?
– Погоди, успеешь еще напробоваться, – улыбнулся Дзинтон. – Новый год вот-вот наступит. Лика, ты у нас известный шалопай…
– Нифига себе! – возмутился юноша. – Никакой я не шалопай, я просто рассеянный! Подумаешь, ерунду всякую забываю иногда! Со всеми случается!
– …но шалопай талантливый, надо признать, – невозмутимо завершил Демиург. – А таланту нужно поле для деятельности. Держи. Это портативный мольберт. Полотно объемом до кубической сажени, триста предопределенных виртуальных кистей и двадцать карандашных стилей, двести пятьдесят миллиардов оттенков, память на несколько тысяч работ плюс система моделирования для перевода набросков чертежей в полноценные спецификации нескольких стандартных форматов. Ну и интерфейс для подключения к терминалу.
– Шоб я ногу сломал… – ошарашенно пробормотал Палек, принимая небольшой черный кубик. – Дзи, ты бы почаще такие шняжки дарил – цены бы тебе не было!
– А мне ее и так нет. Меня еще ни разу не покупали, – подмигнул Демиург. – Наконец, Яна – чтобы тебе не приходилось тайком пробираться в концертные залы, чтобы попеть в свое удовольствие, я сваял небольшой акустический резонатор. Обеспечивает усиление твоего голоса и качественную акустику в объеме до пяти тысяч кубических саженей. И не только голоса, кстати, имплантатора ментоблоков – тоже. Поаккуратнее с игрушкой, а то ненароком устроишь благодарным слушателям массовое помешательство. Есть режим звукоизоляции – за пределами объема звук не слышен. Для комплекта – обычный набор функций концертного синтезатора и разъем под стандартную клавиатуру. В общем, можешь устраивать сольные концерты на главной площади.
– Класс! – Яна ухватила бело-золотую пластинку. – Щас спою! А-а-а! – вывела она руладу, и звук ее голоса внезапно оглушающе заполнил столовую. Два бокала на столе лопнули, рассыпав по скатерти стеклянное крошево.
– Эй! – Палек недовольно пихнул ее локтем в плечо. – У меня, между прочим, запасных ушей нет!
– Извините… – пробормотала Яна, пряча пластинку в нагрудный карман. – Потом опробую.
– Только в саду, пожалуйста, моя молодая госпожа, – улыбнулся Дзинтон. – Мароны к звуковым вибрация более устойчивы, чем посуда, мне так кажется.
Стеклянное крошево и обломки окутались радужной дымкой и пропали, а на их месте возникли новые бокалы.
