стола. – Переутомилась ты. Ничего, защитишься – сможешь устроить себе каникулы. На зимники вернется Карина, и все вместе закатитесь куда-нибудь на курорт.
– До защиты еще дожить надо… – Цукка печально взглянула на него. – Дзи, вот скажи мне – зачем я вообще всякой фигней страдаю? Я имею в виду науку эту, гравископию, астрономию. У вас же наверняка все давным-давно открыто и исследовано. Небось лежит себе где-то в дальнем уголке Архива толстый томик, в котором весь мой диссер на трех страничках умещается. Или в одной фразе: 'отсюда очевидным образом следует, что…' А я корежусь, мучаюсь, в школьной арифметике путаюсь! А?
– Может, лежит, – Демиург безразлично шевельнул бровью. – А может, и не лежит. Я не специалист по гравископии, знаешь ли, и вообще в физике слабо разбираюсь. Да и не изобрели у нас до Катастрофы гравископов. И после тоже -благодаря технике гиперсдвига технология дальнего сканирования неактуальной стала. Зачем изучать что-то издалека, если можно туда сканер-попрыгунчик забросить и с точностью до версты картинку всей системы снять? Так что ты вполне можешь оказаться первооткрывательницей.
– Все равно глупо. Детские игрушки…
– Детские игрушки от взрослых отличаются разве что степенью достоверности, – Дзинтон подмигнул. – И вообще, игра позволяет познавать жизнь, да и самого себя – тоже. Поверь мне как представителю расы, возведшей Игру в ранг фетиша.
– Тьфу на тебя, зануда! Тебе хорошо, тебе диссер защищать не надо! Слушай, Дзи, ты у нас большой и умный, ты все знаешь. Закончи вывод за меня, а? А я тебя поцелую!
– Ты меня и так поцелуешь, – подмигнул тот. – Цу, серьезно – не стану я тебе помогать. Сама справишься. Ты ведь когда с детьми над задачками сидела, им не помогала, самих заставляла решать. Почему? Неужто потому, что не умела?
– Вот так всегда, – Цукка откинулась на спинку стула и покрутила головой, разминая затекшую шею. – Ну ладно, ладно, я дите неразумное, а ты древний мудрец в миллион лет от роду. Только скажи, Дзи, к чему ты все-таки меня так готовишь?
– К реальной жизни, Цуничка. К реальной жизни. К той самой, о которой сейчас пойдет речь.
– А именно? – насторожилась девушка.
– А именно – о тебе и о наших дальнейших отношениях. Цу, Яне с Палеком вот-вот исполнится по семнадцать лет. А тот контракт, что мы заключили с тобой в сорок третьем, предусматривал твое опекунство над детьми только до их совершеннолетия. Его срок действия истекает. Да ты уже, в общем-то, им не нужна. Эти оглоеды сами над кем хочешь шефство возьмут. Чтобы не тянуть кота за хвост, я увольняю тебя с сегодняшнего дня. Ну, не совсем с сегодняшнего, там какой-то срок оговорен, но считай, что официальное уведомление ты получила.
– Что?! – Цукка изумленно уставилась на него. – Увольняешь?
– Ага, – кивнул Демиург. – Именно. Есть там такой пункт, о котором ты наверняка напрочь забыла. Урок на будущее – читай документы внимательно перед тем, как подписывать.
– Спасибо, Дзи, но у меня и без того пока что уроков хватает. Под еще один места в башке нет. И что дальше?
– Дальше – вот, – Демиург извлек из воздуха покрытый убористыми строчками лист и положил перед Цуккой. – Контракт пожизненного найма. Ознакомишься на досуге и решишь, стоит ли подписывать. Такой же контракт, как у Саматты.
– Стило где? Ах, да… – Цукка раздраженно взглянула на зажатую в руке палочку. – Сейчас подпишу.
Она быстро черкнула внизу страницы. Потом, нахмурившись, черкнула еще раз.
– Ну вот. И писалка сдохла, – констатировала она. – Дзи, новое не наколдуешь?
– И не подумаю. Все в порядке с твоим стилом, целый фолиант им написать можно. Цу, я же сказал – почитаешь, ознакомишься и решишь. Здесь и сейчас подписать ты не сможешь.
– Да что там…
– Нет. Цу, я еще раз повторяю тебе то, что не устаю повторять уже много лет: ты – не моя марионетка. Не живая игрушка, которую я дергаю за ниточки. И ты давно не та растерянная девочка, что шесть лет назад, стиснув зубы, шагнула в самостоятельную жизнь, не понимая толком, чего от нее хочешь.
Он наклонился вперед и заглянул в глаза девушке.
– Ты повзрослела, Цу. Повзрослела и набралась опыта. Я не стану утверждать, что мы с тобой полностью равноправны в этом мире – нет, разумеется, у меня и кругозор ширше, и мышц
Он спрыгнул со стола.
– Читай, Цу, и думай. И особенно обрати внимание на параграф номер пять. Сейчас он может показаться тебе неважным, но с течением времени условие начнет гнести тебя все сильнее. Саматте легче, у него уже есть ребенок. Но для тебя запрет иметь детей может оказаться непосильным.
– Запрет иметь детей? – пробормотала Цукка. – Странное условие, Дзи… Почему Мати мне о таком не говорил?
– Разглашать условия контракта запрещено даже самым близким людям. Это в нем тоже написано. А условие не странное. Вполне нормальное. Если ты решишь остаться, со временем ты поймешь. Пока же информирую тебя, что двадцать твоих яйцеклеток изъяты, проверены и сохранены в стазисе, так что генетических потомков ты сможешь завести даже в глубокой старости. Но это означает разрыв контракта.
– Не знаю, что и сказать, Дзи… – Цукка потерла щеки руками. – Как-то ты неожиданно на голову мне свалился. И не вовремя.
– Вовремя вообще редко что случается, – Демиург ласково прикоснулся к ее волосам кончиками пальцев. – Недели на раздумье тебе, думаю, хватит. Потом сообщишь, что решила. Но, Цу, я хочу, чтобы ты отнеслась к контракту максимально ответственно. Не просто черкнуть и отмахнуться, как ты попыталась сейчас, а действительно подумать. Подумать – и сознательно принять все последствия. Обещаешь?
– Обещаю, конечно, – вздохнула девушка. – Как тебе можно в чем-то отказать?
– Да очень даже просто. Есть такое слово 'нет', ага? Я не следователь, я за него ребра не ломаю. Ну все, прекращаю мешать. Работай дальше. А лучше ложись-ка спать. А то и в самом деле переутомишься и завалишь защиту.
Он подмигнул и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Цукка посмотрела ему вслед и взяла в руки лист, покрытый мелкими строчками. Покрутив в руках, она рассеянно отложила его в сторону и снова уставилась на дисплей. Вытащенная Дзинтоном на передний план формула все еще висела у нее перед глазами. Она подняла стило и принялась перетряхивать и переписывать ряды уравнений.
Главное – добить-таки эту лемму. Все остальное может и подождать.
Та же ночь. Крестоцин, Северный промышленный район
Потрепанная черная 'ганза-цунами' медленно въехала в тупик и затормозила, погасив огни. Припаркованный у дальней стены 'дайтон-князь', стоящий с выключенными габаритами, дважды мигнул фарами.
– Сиди здесь, – приказал Той, отстегивая ремень и выбираясь из машины. – Жди. Я быстро.
Он хлопнул дверцей и осторожно, чтобы в тьме переулка не вляпаться в лужу или не полететь кубарем, пошел в сторону 'князя'. Воздух пропитывал отчетливый запах химикалий – похоже, фильтры на скрывавшейся за высоким бетонным забором фармацевтической фабрике в очередной раз прохудились, и дирекции вскоре предстояло объясняться с экологическим инспектором. От едкого запаха Той злился еще сильнее. Он вообще не понимал, к чему вся эта конспирация. В городе куча забегаловок, где не обратят
