Властным движением языка Джанферро раздвинул губы Милли и проник внутрь, обжигая ее своим напором. Миллисенту закружил фейерверк чувств, по всему телу разлилась сладкая нега. Она страстно извивалась в крепких и одновременно нежных руках принца, стремясь слиться с ним в единое целое.
Неожиданно Джанферро разомкнул объятия и приподнялся, прерывисто дыша. Губки девушки разочарованно скривились.
– Почему ты остановился? – спросила она голосом, который внезапно показался ей чужим.
– А ты не понимаешь? Скажи, Милли, тебя когда‑нибудь раньше целовал мужчина?
– Н‑нет… не так, как сейчас.
– А как было сейчас?
«Головокружительно», – хотела ответить она, но не решилась: определение показалось ей слишком банальным.
– Никак.
Джанферро внезапно ощутил невероятный восторг. Миллисента была так очаровательно неопытна! Он вновь заключил девушку в свои объятия и прошептал:
– Ты прекрасно целуешься. С такой неподдельной страстью. Но существуют разные способы целовать мужчину. Постепенно ты узнаешь их все. Я буду тебе хорошим учителем, дорогая Милли.
Эти слова немного отрезвили девушку. Она немного отодвинулась назад – Джанферро не останавливал ее. Черт возьми, что он имеет в виду? – пронеслось в голове Миллисенты. Как он смог заманить меня сюда и почему я позволила так с собой обращаться? Вынимая запутавшиеся в волосах соломинки, она вдруг крикнула срывающимся от возмущения голосом:
– Ты не сделаешь ничего подобного! И вообще, что ты о себе возомнил?! Моя сестра – твоя невеста!
– Нет. Уже нет.
– Неправда! Вы собираетесь пожениться! – воскликнула Милли с отчаянием.
– Я не могу жениться на ней, – резко, почти сурово возразил он. Потом приподнял лицо девушки за подбородок и, не мигая, посмотрел ей в глаза властным взглядом, которому нельзя было не подчиниться. – Мы оба прекрасно это знаем.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Ты что, белены объелась?
Милли нервно сглотнула. Но дело нужно было довести до конца, вне зависимости от того, какие могут быть последствия.
– Прости, мне очень жаль. Но Джанферро и я… мы решили пожениться.
– Немедленно скажи, что ты шутишь.
– Нет, я не шучу.
На мгновение губы Лусинды скривились в презрительную усмешку. Затем она произнесла тоном, которым уже не раз объясняла младшей сестре, что мужчины не любят девушек, от которых пахнет конюшней:
– Милли, я понимаю, что у тебя могло хватить ума влюбиться в этого хладнокровного мерзавца, но почему ты наивно полагаешь, что сможешь насовсем переселиться в мир фантазий? Когда ты вот так приходишь и делаешь подобные заявления, людям волей‑неволей приходится тебя слушать. Ты рискуешь стать всеобщим посмешищем.
– Она говорит правду, Лулу, – раздался голос у двери. Сестры одновременно повернули головы и увидели леди де Вер на пороге комнаты.
– Ты все знала? – удивлению Милли не было предела.
– Джанферро звонил мне сегодня утром, – ответила ее мать. – Официально, чтобы просить руки моей дочери, поскольку ваш отец покинул нас. Хотя, думаю, мое согласие – всего лишь пустая формальность. Если он решил жениться на тебе, то сделает это, не считаясь ни с чьим мнением.
Лулу переводила взгляд с матери на сестру, словно зритель на теннисном турнире, и лицо ее выражало все возрастающее недоумение.
– Как она может собираться за него замуж? – удивленно продолжила Лулу. – Ведь они не виделись с того злополучного вечера, когда он испортил нам ужин и вдобавок разбил мне сердце!
– Никто не разбивал твоего сердца, дорогая, – мягко возразила ее мать. – Ты ведь на другой же день вернулась к Неду Вону.
– Может, ты все‑таки объяснишь, в чем дело, Милли? Ведь вы встречались всего один раз в жизни!
– Боюсь, ты ошибаешься, дорогая, они встречались гораздо чаще. Я права, Милли?
– Но когда? – выкрикнула Лулу. – И где?
