знала, чего от него ждать. Как, впрочем, и того, какова будет ее собственная реакция. И, конечно, несколько обескураживала его магическая способность вызывать странные ощущения под ложечкой даже тогда, когда говорил с ней через дверь.
— Я выйду через несколько минут, — сказала Виллоу изменившимся голосом.
— Или вы выйдете через тридцать секунд, или я войду к вам.
— Мистер Блэк!
Она не закончила фразы, ибо услышала, как в двери поворачивается ключ.
— Я не одета!
— Двадцать секунд.
Не теряя больше, времени на споры, Виллоу стала торопливо застегивать корсаж. Но она не успела застегнуть и половины пуговиц, как дверь распахнулась. Увидев широкоплечего мужчину в дверях, Виллоу остолбенела от неожиданности. Взору Калеба представился лифчик из тонкого батиста с вышивкой и бархатистая ложбинка между полными округлыми грудями.
Покраснев до корней золотых волос, Виллоу попыталась запахнуть корсаж. Но уже в следующую минуту ею овладело бешенство, и к ее щекам прихлынула краска уже не смущения, а гнева.
— Убирайтесь из моей комнаты!
— Не стоит горячиться, милая дама, — насмешливо произнес Калеб, закрывая за собой дверь. — У вас нет ничего такого, чего я еще не видел.
Шокированная Виллоу не нашлась, что возразить, и сказала первое, что пришло ей в голову:
— Откуда у вас ключи от моего номера?
— Выпросил. Который из саквояжей вы берете?
Виллоу понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Верно, Калеб не пощадил ее скромность, но и не проявил никакого интереса к ней. Он скользнул по ее расстегнутому корсажу и по груди совершенно безразличным взглядом. Можно утешаться только тем, что он видел в ней всего лишь замужнюю даму
Тем не менее такое равнодушие к ней как к женщине почему-то задело Виллоу, после чего она разозлилась еще больше — и на него, и на себя.
— Я беру с собой весь багаж, — сказала она твердо.
Калеб покачал головой.
— Берите только один саквояж.
— Но знаете…
— У нас нет времени для споров, — нетерпеливо перебил девушку Калеб. — Мы выезжаем немедленно и налегке Надвигается гроза. Если мы поспешим, наши следы будут смыты еще до того, как кто-либо узнает о нашем отъезде.
Виллоу вспомнила об угрозе Джонни Слейтера и нахмурилась.
— Вы полагаете, что Слейтер-старший увяжется за нами?
— Может, Джед Слейтер, а может, кто-нибудь другой. Кто не соблазнится свободной женщиной и красавцами-скакунами? Здесь сшивается уйма мужчин, которые не ходят по воскресеньям в церковь
— Мистер Блэк, но я ведь не свободная женщина!
Калеб пожал плечами
— Ну и что? Вы для них добыча. Какой саквояж вы берете?
Виллоу не решилась снова возражать. Она подошла к сумкам поменьше, вынула из них часть вещей и уложила в большой саквояж.
— Вот этот, — лаконично сказала она.
Калеб взял саквояж и направился к двери, искоса взглянув на полурасстегнутый корсаж. Когда он вошел в номер и увидел нежные округлости и легкую тень между ними, ему понадобилось огромное усилие воли, чтобы преодолеть желание оттолкнуть руки Виллоу, уткнуться в обольстительную ложбинку лицом и ощутить бархатистость девичьего тела.
— Южная леди, — сказал, не поворачиваясь, Калеб, — мы…
— Меня зовут Виллоу Моран.
— …не на бал собираемся, — закончил он фразу, проигнорировав ее реплику. — Этот ваш карнавальный костюм для верховой езды ни к черту не годен. Когда ваша длиннющая юбка намокнет, она будет весить больше, чем вы сами. Наденьте что-нибудь другое
— Например?
— Брюки, — отрезал Калеб.
Виллоу прищурилась. Он был поистине практичным человеком.
— Это невозможно, — сказала она, адресуясь скорее к себе, нежели к Калебу.
— Жены индейцев постоянно ходят в них… Здесь не равнина. Здесь едва ли не самая суровая страна, которую создал бог Зачем вам нужно, чтобы длиннющая юбка развевалась по ветру и цеплялась за каждый куст?
— Нужно подумать. Но у меня нет ничего более подходящего.
Калеб бросил на Виллоу взгляд через плечо. При свете лампы можно было подумать, что у него горят глаза.
— Тогда, по крайней мере, снимите нижнюю юбку, — сказал он без обиняков.
— Не могу. Она пришита к верхней.
По окну застучал дождь. Вдали зарокотал гром. Калеб посмотрел на стекающие по стеклу капли, покачал головой и открыл дверь. Удостоверившись, что снаружи никого нет, он дал знак Виллоу следовать за ним.
— Что будет с моим остальным багажом? — спросила Виллоу.
— Он останется до вашего возвращения у Роуз.
Виллоу молча шла вслед за Калебом по темному коридору, стараясь не касаться своего спутника, хотя это было почти невозможно. Калеб был крупный мужчина, он оставлял ей слишком мало места, когда они шли рядом. Внезапно она осознала, что ее влечет к нему, и почувствовала, как жар приливает к ее щекам.
Лампы потушили совсем недавно, и в коридоре еще держался запах тлеющих фитилей.
— Налево, — тихо сказал Калеб.
Она повернула налево, хотя и не могла понять, куда они направляются, поскольку вестибюль остался справа.
— Куда мы идем; мистер Блэк?
— Спокойно, — еле слышно ответил он.
Виллоу взглянула через плечо и поняла, что сейчас не время задавать вопросы. В своей темной дорожной одежде Калеб следовал за ней, словно большая мрачная тень. Он и шума производил не больше тени. Если бы не сверкнувший на мгновение взгляд да не блик от металлической пряжки, могло показаться, что он полностью растворился в темноте.
Чувствуя себя неуютно, Виллоу напряженно вглядывалась в темноту, стараясь, подобно Калебу, ступать медленно и бесшумно. Однако в своих длинных шуршащих юбках она была не в состоянии с ним соперничать.
— Подождите, — тихо сказал Калеб.
Виллоу резко остановилась, ощутив прикосновение Калеба и его дыхание, когда он наклонился к ее уху.
— Я пойду первым. Ступеньки здесь узкие и неровные. Обопритесь о мое плечо.
Он протиснулся вперед, повернулся к ней спиной и замер в ожидании. Чуть поколебавшись, Виллоу положила руку Калебу на плечо. Даже сквозь плотную ткань куртки она чувствовала тепло его тела.
Она перевела дыхание. С того времени, как ушел воевать ее жених, она никогда не оказывалась так близко к мужчине.
Но в присутствии Стивена у нее никогда так не колотилось сердце и никогда не подкашивались от слабости ноги.
Когда Калеб без предупреждения сделал шаг вперед, Виллоу оступилась и схватилась за его плечо. Калеб успел повернуться и с удивительной легкостью подхватил ее. Она почувствовала, что его руки обняли ее за талию и прижали к себе. У Виллоу перехватило в горле, когда он зашептал ей на ухо:
— Если вам так трудно идти в этой чертовой юбке, я могу обрезать ее до колен охотничьим ножом.
Виллоу инстинктивно уцепилась за руку Калеба.
— Просто я не ожидала, что вы шагнете, — шепотом сказала она.
Калеб взглянул в лицо Виллоу, но в темноте увидел лишь бледное пятно. Это обрадовало его: значит, она тоже не сможет рассмотреть его лицо и прочитать в его глазах желание. От нее пахло лавандой и солнцем… А талия была так-тонка… Он ощущал ладонью ее тепло… У Калеба хватило сил преодолеть искушение скользнуть ладонью по округлым бедрам, которые прижимались к нему.
Он резко отпустил Виллоу, поднял саквояж и двинулся вперед. Не сразу маленькая девичья рука снова легла на его плечо. Прикосновение обожгло Калеба и бросило его в дрожь. Он молча проклинал эту неожиданную вспышку страсти. Он понял, что ему предстоит пройти через все муки ада, прежде чем удастся выведать, где скрывается злополучный Рено.
Однако он готов был пойти на это, ибо другого способа восстановить справедливость у Калеба не было. Этот негодяй соблазнил и бросил Ребекку; она умерла, давая жизнь его ребенку, а ребенок пережил свою мать лишь на несколько часов.
После смерти Ребекки Калеб удвоил усилия по розыску Рено, однако напасть на его след не удавалось. Куда бы ни приходил Калеб, он повсюду слышал одно: Рено либо вообще там не появлялся, либо уже ушел. Взятки не помогали: мексиканцы и индейцы, поселенцы и золотоискатели — никто не выдавал его. Этот обольститель невинных девушек был уважаемым человеком среди местного населения, не отказывал никому ни в деньгах, ни в помощи. Тот, кто хотел напасть на след Рено, должен был рассчитывать только на самого себя.
Калеб искал неотступно и непрерывно. Дело осложнялось тем, что Рено выбирал нехоженые тропы, его маршруты были непредсказуемы. Он охотился за испанским сокровищем — золотом. Подобно одинокому волку, он рыскал в горах, ходил тропами, которые забыли даже индейцы, преодолевал труднопроходимые каменные каньоны и безымянные завьюженные перевалы Калеб почитал золотоискателей глупцами, но любовь Рено к горам и нехоженым тропам мог понять. Где-то в душе он считал, что, не соверши Рено подлость по отношению к его сестре, они могли бы стать друзьями. Однако Ребекка была мертва. Рено также должен умереть.
Жизнь за жизнь.
— Осторожно, ступеньки, — бесстрастным тоном предупредил Калеб.
По тому, как опустилось плечо Калеба, Виллоу поняла, что они у начала лестницы. Она попыталась носком нащупать ступеньки. Калеб сделал шаг вниз, и ее пальцы оторвались от его плеча.
— Подождите, — шепотом сказала она. — Я не вижу, куда идти.
Она почувствовала, с какой готовностью он повернулся
— Подержите, — сказал он и передал ей саквояж.
В следующее мгновение она оказалась у Калеба на руках.
— Что
