Из-за широко распахнувшейся двери высунулся Артем Серегин.
— Тут… — начал было он.
— Ничего страшного, брат по Силе, — передернул Фесо плечами, поднимая Знак со стола. — Должно быть, где-то остались её вещи, и теперь отраженный силовой поток сориентировался на них.
Прибежавший комендант подтвердил, что да, в каптерке, теперь уже бывшей каптерке, остался её чемодан.
— Собственно, на этом все, — развел руками холмиец. — Я могу возвращаться. Надеюсь, ваши люди тут смогут справиться без меня, тоан? Вот, наш брат по Силе в случае чего поможет.
Кивнул в сторону лейтенанта. Артем прижал руку к груди, выражая согласие.
— Теперь, что касается стражников…
— Мы уже взяли все нужные подписки, — поспешно сообщил Серегин, опасаясь за судьбы ни в чем не повинных милиционеров.
— Да нет, тут подпиской не обойдешься.
— И что же? — осторожно спросил майор, готовый к крайним мерам.
Как бы прочитав его мысли, маг покачал головой и поцокал языком.
— Вам нечего бояться, тоан, они всё забудут, — самодовольно изрек Фесо, поигрывая спрятанным под рубашкой медальоном. — Уже забыли.
Вечером Артем вышел из общежития и направился к гавани.
Большой, серый, с высокими бортами теплоход возвышался над оградой порта — он явно готовился к отходу. Серегин приблизился.
Грузы лежали на мокром от дождя каменном пирсе. Их поднимали на борт лебёдками. Время от времени несколько ящиков отделялись от остальных грузов, ползли по пирсу и под зычный выкрик «вира!» взмывали в воздух.
Темнело.
Моросил дождь.
У трапа стояли два пограничника в серых плащах с надвинутыми капюшонами. Из-под капюшонов выглядывали зелёные околыши фуражек и лакированные козырьки, покрытые мутными капельками дождя.
Сквозь толпу, оглушительно сигналя, пробирался автокар. С ЗИЛа сбрасывали привезённую в бумажных пакетах почту.
И вдруг Серегин почувствовал себя здесь чужим.
Вокруг лежал другой мир, от которого Артем, как оказывается, уже успел отвыкнуть. И все — и этот корабль-исполин, и снующие туда-сюда машины, и пограничники, на миг показалось ему куда менее реальным, чем оставшийся позади Аргуэрлайл, куда ему скоро предстоит вернуться.
Быстрей бы уже…
Северное побережье империи Р» Рикант
Ветер гнал их утлое суденышко вперед, к линии берега. Она шла через весь горизонт, блестя ледяными вершинами хребтов…
«Кажется, это материк», — отрешенно констатировал Каиров.
Возможно, тот самый загадочный великий восточный материк, о котором в известных кавторангу краях ходили лишь туманные слухи.
Если его вычисления были правильны, то суша вполне могла бы соответствовать земной Австралии. Там вроде нет таких высоких гор, хотя… Хотя непонятно вообще — имеет ли земная география хоть какие- то параллели с миром, куда он попал? Да и вообще — этот мир имеет что-то общее с миром его, Каирова? Рисунок созвездий над головой и лик Луны говорили, что вроде имеет. Но всё остальное нашептывало — нет, это лишь кажется тебе, капитан, тут всё чужое и ты тут чужой.
И это было очень неприятно — старый штурман, Каиров привык верить звездам, зная, что те не обманут.
Но, может, в этом мире и они лгут?
Ветра, течения, редкие шторма и частые шквалы несли крошечный ковчег землян по океану. Из двух десятков переживших встречу с Ужасом Бездны в живых оставалось девять человек — восемь землян, считая капитана, и второй переводчик — Иска Тоно.
Но он, даром, что почти пятнадцать лет, по его словам, плавал в водах Южного океана и даже один раз побывал в Шривижайе, ничего не мог толком сообщить о тех участках этого самого океана, куда их вынесло.
Лишь жуткие легенды, рассказы о смельчаках, рискнувших туда сунуться и вернувшихся с богатой добычей. Или не вернувшихся и умерших ужасной смертью вместе со всеми спутниками (правда, неясно, кто тогда об этом поведал?) Или вернувшихся с добычей — всякими древними сокровищами, найденными на погибших островах, что, однако, не приносило им счастья, но только скорую и неизбежную смерть.
Что примечательно, все легенды обычно относились к временам баснословным, в духе «давным- давно, никто не помнит уже когда» или «во времена, когда на небесах не было Луны». Но предания эти дружно предостерегали от «запретных вод». И, похоже, что не напрасно. Ибо те моря, куда забросила судьба Каирова с его экипажем, были явно непростыми.
Днем над волнами часто вставали миражи — от невероятных городов до ледяных айсбергов. Ночью в небесах вспыхивали полярные сияния — такие же яркие, как виденные на Земле.
Однажды они прошли над исполинской отмелью, усеянной торчащими рифами — ничего подобного Каиров даже и представить себе не мог. Песчаное и коралловое дно за бортом каноэ было видно на протяжении трех дней плавания. Ночами дно (не вода!) светилось, и мимо суденышка проносились тени непонятных существ — угольно-черные, стремительные и уже в своих очертаниях несущие что-то потустороннее и чужое.
Тоно вспомнил лишь, что когда-то, по всё тем же преданиям, неизмеримо давно, когда люди были полудикими существами, лишь недавно поднявшимися над животными, в этом океане были земли, принадлежавшие «иному разуму». Больше абориген ничего не сообщил, хотя по выражению лица толмача капитан догадывался, что тот, пожалуй, знает больше, чем говорит.
Не раз и не два путешественникам приходилось наблюдать непонятное свечение. Сначала возникали длинные волны света, шедшие почему-то всегда с запада на восток. Постепенно они превращались в длинные лучи, исходящие из неведомого центра где-то за горизонтом, и начинали вращаться — сперва медленно, потом всё быстрее, как будто изгибаясь, подобно спицам в колесе нагруженной повозки.
Световое действо длилось иногда по нескольку часов, а потом прекращалось.
Бывали и не столь впечатляющие зрелища — вращающиеся в глубине вод светящиеся колеса — сияющий обод и расходящиеся спицы, диаметром всего с полкабельтова.
Про такие Каиров слышал еще на Земле — но вот не слыхал, чтобы они светились лиловым или пурпурным.
Странное дело, но ни одна рыба или медуза не проплыла в подсвеченной непонятным сиянием воде, несмотря на то, что Южный океан в этих местах был достаточно богат живностью. Хорошо, что голод мореходам не грозил, хотя от вяленых осьминогов и полусырой рыбы уже мутило.
Но на этом жуть не кончилась.
Всё чаще стали попадаться острова.
Чаще «нормальные» — сухие, с редкой россыпью деревьев и солоноватой невкусной водой. И без единого признака присутствия человека.
Но были и другие — зелёные, аккуратные, приветливо машущие листьями густых пальм — но прямо- таки физически излучающие опасность.
Как-то у них почти иссякла вода, и капитан решил всё же пристать к такому острову.
Однако чем ближе каноэ подходило к суше, тем сильнее ощущалась угроза. Причем, судя по выражению лиц, то же самое чуяла вся его команда.
Не доходя двух кабельтовых до песчаного берега, Каиров приказал повернуть. И когда уже бросил последний раз взгляд за корму, увидел, как между деревьями мелькнуло что-то длинное и черное — как огромная змея или чей-то хвост. Показалось ли ему или нет, и что это могло быть такое — думать не
