приготовления напитков к царскому столу.
Любопытные воспоминания о посещении села Коломенское оставил голландский путешественник Брюин. Рассказывая о поездке в апреле 1702 года в лодках, он пишет: «Сорок лодок ждали нас подле загородного двора фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, против Воробьевых гор на Москва-реке. Царь с царевной сестрою, в сопровождении боярынь и множества бояр, офицеров русских и иностранных, голландский резидент и несколько иностранных купцов с женами, в сорока шлюпках, каждая в 10 или 12 весел, отправились в Коломенское. Гребцы были одеты в белые голландские рубахи с кружевами. Общество прибыло в восемь часов вечера в Коломенское, где приготовлен был роскошный ужин. На другой день снова пировали в Коломенском дворце при звуках музыки». В своих записках Брюин упоминает, что против Коломенского дворца через Москву-реку был возведен мост, который разводили, чтобы пропускать идущие по реке лодки и суда.
Впоследствии, с переселением царского двора в Санкт-Петербург, заканчивается не только возведение новых построек в Коломенском, но и ремонт существующих. Однако дворец был еще годен для жилья, и летом 1729 года в нем останавливались Петр II и князь А.Г. Долгорукий.
Императрица Екатерина II, прибыв в Москву осенью 1762 года, обратила внимание на обветшавшие царские хоромы в Коломенском. Императрица повелела разобрать деревянный дворец XVII века и построить рядом с церковью Вознесения новый – каменный.
При Екатерине II была сделана модель Коломенского дворца, хранящаяся сейчас в Оружейной палате, сняты план дворца и сделаны с него рисунки. Место, где стоял дворец «тишайшего» царя, было тщательно распланировано и обсажено акациями.
Места вокруг Коломенского нравились и императору Николаю I. Он захотел на месте разрушенного старинного дворца построить другой. Был даже составлен план, но в исполнение он так и не был приведен.
В 1925 году в селе Коломенском возник Музей деревянной архитектуры под открытым небом. А сейчас в Правительстве Москвы строятся планы о восстановлении дворца в Коломенском.
ДВОРЕЦ МУЛАЙ ИСМАИЛА В МЕКНЕСЕ
В повседневной жизни Марокко есть одна приятная особенность, с которой сталкиваешься буквально на каждом шагу. В каждом доме, в каждой семье, будь то в городе или в деревне, вы обязательно встретите подлинно художественные изделия народного искусства. Это могут быть обеденный столик или сундук, медный чайник или глиняный сосуд, ковер или покрывало, оружие или женские украшения.
А уж традиционная архитектура Марокко и вовсе немыслима без народных мастеров – умельцев- резчиков по камню, мрамору, дереву или гипсу, чеканщиков и специалистов по укладке мозаики из фаянса и керамики. Мечеть и медресе, торговый склад или дворец сановника – все здания ошеломляют таким феерическим архитектурным убранством, которое и описанию-то поддается с трудом.
В Марокко во внутренние покои королевских дворцов попасть очень трудно, и удается это весьма немногим. Но получить представление о том, как они выглядят, можно по таким жемчужинам национального зодчества, как загородная королевская резиденция под Рабатом, дворец М’Хеби в Фесе и многим другим архитектурным творениям гениальных мастеров Марокко.
В XVIII веке королевские дворы Европы были переполнены слухами об унылой, населенной призраками местности, о целом городе, ставшем тюрьмой, и о дворце, в котором целая армия христиан, превращенных в рабов, умирала от истощения на строительстве. Труд, кровь и пот этих рабов питали исламский рай, ценой своей жизни они построили величественный дворец, ставший памятником дерзкому замыслу султана Мулай Исмаила.
Султан Мулай Исмаил правил Марокко в XVII–XVIII веках, он и основал город Мекнес – одну из четырех исторических столиц государства. Все сооружения, возведенные во время царствования Мулай Исмаила, поражают своими размерами и пышностью.
Почти все, что известно о правителе Мулай Исмаиле, рассказано теми, кого он поработил. Например, один из рабов, англичанин Томас Пэллоу, работал на короля 12 лет. Он писал, что никто из приближенных не осмеливался и рта раскрыть, что ни одному господину не повиновались так беспрекословно.
Трон достался 26летнему Мулай Исмаилу в 1676 году, и он стал кровью мстить мятежным племенам за войну, в которой погиб его отец – король племени алавитов. Природную свирепость своих подданных новый султан подавил еще большей свирепостью. По преданию Мулай Исмаил убил 36 000 человек, трупы которых повесил на стенах поверженных городов.
В Мекнесе султан утвердил свое царство камнем и известью, вот тогда-то его имя и прогремело во всех европейских королевских резиденциях. В Марокко и за его пределами страсть Мулай Исмаила к строительству стала символом его власти и его безумия.
В 1670 году Мекнес еще не был императорской столицей, но этот пыльный городок дал султану прекрасную возможность развернуть здесь грандиозное строительство. Мулай Исмаил сровнял с землей сотни жилищ, а их обитателей заставил убирать развалины. Он построил большой укрепленный дворец, по размерам в пять раз больше самого города. В этом дворце были и озеро, и просторные дворы с садами, и огромные склады для хранения зерна и других припасов, а также подземная тюрьма, в которой томились тысячи заключенных и пленников.
И без того гигантские первоначально замыслы Мулай Исмаила постоянно росли, благодаря огромной армии рабов – 30 000 человек. Большинство из них – члены некогда восставших племен, и чтобы они не замышляли нового заговора, он не дает им никакой передышки. «Если бы у меня был мешок с крысами, я должен был бы следить, чтобы крысы постоянно двигались, иначе они прогрызут мешок», – так говорил султан.
При строительстве дворца рабы смешивали землю, известняк, гравий и воду, превращая все это в однородное месиво, которое постепенно твердело под палящими лучами солнца. Работая до изнеможения, шесть рабов могли увеличить высоту стены только на один фут в неделю. Но так проходили дни за днями, год за годом, и рабы возвели оборонительное сооружение высотой 40 футов и длиной более 40 миль – глинобитную стену с зубцами и высокими порталами.
За этой стеной в каждом дворике были сооружены фонтаны, самый большой из которых сделал сам король. Фонтан называется «Серпантин» и имеет форму, подобной которой больше нет нигде в арабском мире.
Король проявляет живейший интерес к строительству дворца, но печаль его рабов от этого только увеличивается. Как только король заканчивал первую свою молитву, он сразу же шел на строительство. Подневольные рабы знали, как страшен его гнев: их избивали по всякому поводу, а чаще всего и без повода. Подгоняемые палкой, бедняги работали до тех пор, пока не падали замертво. С наступлением темноты их отводили в сырые подвалы под дворцом, где давали пищи ровно столько, чтобы они не умерли от голода. До рассвета они – свободны, но все их мысли были только о выкупе – придет ли он и когда.
Однако талантливым мастерам Мулай Исмаил знает цену. Для одного талантливого архитектора- пленника, к тому же принявшего ислам, Мулай Исмаил строит Баб аль-Мансур – «Ворота вероотступника». Портал ворот, отделанный искусной резьбой и глазурованной плиткой, стоит на мраморных колоннах.
Талантливые мастера работают отдельно, возводя прекрасные интерьеры дворцовых помещений. Их кедровые потолки, пожалуй, можно сравнить разве что с тончайшим кружевом. Из-под сводов пирамидальных куполов свисают сталактиты из коричневого или золоченого резного кедра, образующие фантастический узор, построенный в строгом соответствии с законами симметрии.
Так же ювелирно выполнены арочные проемы, соединяющие смежные помещения, и капители колонн внутренних галерей. Сами колонны, а также стены и полы, нередко украшены многоцветной мозаикой. Мозаичная плитка, покрытая эмалью живых, блеклых и перламутровых тонов тоже располагается по строгим правилам геометрического орнамента.
Узорчатые чугунные решетки окон, красочные витражи, бронзовые двери, мраморные лестницы и бассейны, старинные светильники из ажурного железа… Сколько труда и фантазии вложено в то, чтобы на
