Молох (сборник)

симфония «играет себя сама» без дирижера и оркестра, так как является и партитурой (код), и исполнителем («трансляторы и синтетазы в клетке»).

10

В поте лица мы подходим не к цели, а к такому неизбежно переходному состоянию, которое сегодня можно достичь. Итак, отдельный ген состоит из многих, многих тысяч нуклеотидных пар. Пока в ходе всемирной акции «Human Genom Project» удалось прочитать только фрагменты человеческого генома с очень небольшой классификацией; эта работа длится долго, так как является очень трудоемкой и до сих пор проводилась вручную, но к ней уже подключаются и компьютеры… Ускорение декодирования для начала будет по крайней мере десятикратным. Разумеется, прочитать Книги, написанные Природой, — это одна, самая легкая часть задачи, которую я поставил и упорно продолжаю ставить («догнать и перегнать Природу»). Перед нами лежит несравненно более трудная задача: «написание новых Книг-Кодов» методом, позаимствованным у Природы, в ней прочитанным и благодаря ей изученным. Добавлю только одну деталь — очень важную, но частную на первый взгляд. Совокупность наследственных посланий обезьяны, слона, коровы, жирафа, кита, человека находится в каждой отдельной клетке их тела. А чтобы это совокупное послание не оказалось внезапно приведенным в действие (что стало бы катастрофой для жизни), все гены кода, за исключением тех, которые необходимы в текущий момент, при помощи различного рода депрессоров заторможены до нуля. (А если часть тормозов «отпустить» — возникает новообразование, или гиперплазия, или другие виды отклонений от нормы.) А почему происходит так, что будто бы кто-то строит дом или костел из таких необычных кирпичей, что в каждом отдельном кирпиче содержится проект всего будущего строительства? Я думаю, что это просто эффект фактического течения эволюции, которой было трудно — или не «окупалось» — выбрасывать «излишний балласт совокупного проекта». Тормозить ненужные архитектурные планы и проекты в миллиарднолетней истории практики жизни оказалось намного легче. Так я думаю, не имея тому доказательств.

А на вопрос, будет ли будущий «плодотворящий» строитель грешить также избыточностью в своих конструкциях, я ответ дать не могу, поскольку его не знаю.

Компьютеризация мозга[61]

1

Первую свою небеллетристическую книгу «Диалоги» я написал в 1954–1955 годах, не видя тогда — во времена сталинизма — возможности для ее опубликования. Это удалось в период «оттепели» в 1957 году, и тогда мои рассуждения, опубликованные издательством «Wydawnictwo Literackie» в Кракове тиражом 3000 экземпляров, оказались на книжном рынке и были так удивительно отличны от всего, что тогда вообще появлялось в мировой печати (в то время не существовало даже следа какой-нибудь футурологии, а слово «компьютер» в языках еще не закрепилось), что Казимеж Микульский, получивший задание сделать проект обложки, нарисовал лестницу и пару шлепанцев. Книга эта, работа молодого человека, каким я тогда был, кроме зашифрованного с помощью «перевода на кибернетическую терминологию» описания правильности и неправильности функционирования «реального социализма» как тоталитарной системы, содержала, как явствует из титульного листа, много необычных затронутых в ней тем.

В ней, в частности, приведены рассуждения «о воскрешении из атомов», о теории невозможности, о философской пользе людоедства, о кибернетическом психоанализе, о личности в электрических сетях, о конструировании гениев, о машинах для управления, а также «о вечной жизни в ящике». Мне даже не приходило в голову, что какая-либо из столь фантастически звучащих тем из области крайне необыкновенных идей станет тематикой научных семинаров в Европе и за ее пределами. Все же отчасти это уже случилось, и поэтому я осмелился открыть неразрезанные до сих пор страницы «Диалогов» там, где говорится, но на языке сорокалетней давности, о первых шагах, ведущих к компьютеризации мозга. Сразу добавлю, что импульсом, давшим мне толчок к написанию нижеприведенного текста, стало приглашение, которое я получил от «Academie zum dritten Jahrtausend» с резиденцией в Мюнхене на научную сессию, посвященную проблеме, названной так: «BRAIN CHIPS. Unsaubere Schnittstellen Mensch-Maschine», или «Мозговые чипы. Непрямые контакты Человек-Машина». Из приглашения выяснилось, что речь идет о «подключении» «чипов» к мозгу как на периферии (чувства), так и к самому мозгу, и о создании interface между мозгом (или его частью) и чем-то вроде подэлемента в виде компьютерного «чипа». Среди приглашенных ученых из-за пределов Германии, как неврологов, так и кибернетиков, я и оказался. Поскольку я не собирался участвовать в тех заседаниях, то одна дама с ученой степенью доктора наук, приехав ко мне из Германии, сообщила, что причиной приглашения меня на участие в данном мероприятии стали именно «Диалоги», которые мой франкфуртский издатель опубликовал в серии моих «Сочинений» уже немало лет тому назад.

Итак, очистив от пыли первый экземпляр отечественного издания, я осмелюсь здесь процитировать фрагменты давних дерзких концепций, поскольку сам факт их серьезного обсуждения в кругу специалистов свидетельствует в пользу этой давно написанной книги, чтобы ее воскресить и тем самым понемногу защитить от забвения.

2

На 162-й странице названного первого издания по вопросу проекта создания мозгового протеза из кибернетического материала я писал, что будет.

«Первый опыт — это соединение (например, хирургическое) периферических нервов двух индивидов. Его можно провести на низших животных уже сегодня. Таким образом, открывается возможность, чтобы один человек мог получать информацию, то есть чувствовать то, что испытывают органы чувств другого человека. Было бы возможно, чтобы один человек смотрел глазами другого именно после соединения периферической части его зрительных нервов с центральной частью нервов другого. Опыт второй намного труднее в реализации. Это процедура, целью которой является соединение нервных путей обоих мозгов при посредничестве надежных проводников либо „биологической“ природы (мостки живых нервных волокон), либо же других приспособлений, которые, соединенные с нервными путями одного мозга, получают текущие по ним импульсы и передают их аналогичным нервным путям другого мозга».

На этом месте фиктивный собеседник (ибо «Диалоги» — это именно разговоры некоего Филонуса с неким Гиласом) приводит главное возражение по поводу шансов этой операции. Он утверждает, что результатом соединения нервных путей двух мозгов стало бы возникновение полной неразберихи, помешательства, хаоса и ничего более, и Филонус признает его правоту. Он говорит:

«Определенные импульсы имеют конкретное значение только в пределах данной сети (нервной) и только для их „адресатов“, то есть других частей той сети, к которым они направлены. Простая передача серии импульсов от одного мозга к другому наверняка приведет только к хаосу, „психической какофонии“. Это одна из наибольших трудностей на пути функционального объединения мозгов. Однако же мозг сможет вынести намного более тяжелую процедуру, чем введение этой функционально чуждой ему группы импульсов. На нем можно проводить очень сложные и жестокие операции вплоть до вырезания целых