армии существует полк под названием Гвардейский Гренадерский. Речь идет о полке, разбившем большую колонну Императорской Гвардии, его солдаты были уверены, что побили гренадеров Гвардии, и в честь этой победы взяли себе имя противника. В реальности им пришлось столкнуться со стрелками Гвардии, но теперь уже немного поздно вносить коррективы.
Существуют и другие загадки. Верно ли, что Принц Оранский действительно трижды подставлял линию пехоты атакам кавалерии? Я убежден, что да, хотя есть мнение, что его нельзя винить в резне у Катр-Бра. Также нет единодушия в том, что же на самом деле происходило перед фронтом меньшей из колонн Гвардии. Бесспорно, что часть «красномундирников» обратилась в бегство, но нет даже двух свидетельств, сходящихся в том, как удалось их развернуть и разбить Гвардию, также как нет единодушных свидетельств о том, сколько раз французская кавалерия атаковала каре. Пережившие эти атаки солдаты дают цифры, колеблющиеся от шести до двадцати шести. Один французский офицер поведал историкам захватывающее дух воспоминание о прорыве одного из британских каре, как они бросались на него, пока не осталась только груда облаченных в красное тел. Но как бы ни был интересен этот рассказ, он не подтверждается ни единым документом.
Больше свидетельств имеется в пользу истории о самом толстом офицере в прусской армии, которому доверили новости о вторжении французов, так же печальной истиной является и то, что генерал Дорнберг перехватил донесение, адресованное Веллингтону и отказался передать его, под тем предлогом, что оно кажется ему недостоверным. Вот почему Наполеон сумел одурачить Веллингтона; концентрация войск и скорость, с какой армии Императора удалось пересечь голландскую границу, являются одним из величайших примеров военного искусства.
Так кто же тогда выиграл битву при Ватерлоо? Или кто проиграл ее? Эти вопросы еще дискутируются. Принц Оранский, отправляя в ночь после сражения письмо своим родителям, не питал никаких сомнений: «Дражайшие мои родители! Сегодня мы имели славное дело с Наполеоном, и именно мои войска вынесли главную тяжесть битвы, и именно им мы обязаны победой». Потом он заявляет, что настоящими победителями были пруссаки, подливая тем самым масла в огонь спора между сторонниками Веллингтона и Блюхера. Истина очень проста: Веллингтон не дал бы битвы при Ватерлоо, не будь он уверен, что пруссаки идут ему на помощь, а пруссаки, даже если отбросить Гнейзенау, не пошли бы, не будь они уверены, что Веллингтон станет держаться до последнего. Проще говоря, это была победа союзников, и совет Блюхера назвать битву в честь Ла-Бель-Альянс (прекрасный союз в переводе с французского) было бы более уместно, но Веллингтон настоял на своем просто потому, что провел в Ватерлоо ночь накануне и после сражения.
По иронии судьбы, именно необоснованное недоверие Гнейзенау к Веллингтону сделало победу полной. Если бы пруссаки прибыли на поле битвы сразу после полудня, как и ожидалось, Наполеон, без сомнения, отошел бы после ожесточенного арьергардного боя. Его армия сохранилась бы, чтобы продолжать военные действия под прикрытием линии крепостей, поджидавших союзников на французской границе. Случилось же так, что к вечеру Ватерлоо армия Императора была настолько потрепана и увязла в битве, что когда прибыли пруссаки, вывести ее из боя не было никакой возможности, солдаты Наполеона потерпели решительное поражение, столь решительное, что мораль крепостных гарнизонов и солдат во всей Франции рухнула, едва те узнали новость.
Если продолжается бессмысленный спор о том, кто больше — Веллингтон или Блюхер — вложил в победу, то еще больше дискуссий идет о роли генералов Императора. Французские отчеты о битве изображают Ватерлоо как славную победу французского оружия, лишь в последнюю минуту обратившуюся трагическим поражением. Как уверенно сообщает один французский историк, худшим генералом выказал себя Веллингтон, это утверждение подкрепляется внушительным перечнем ошибок английского полководца. Все это должно подтвердить идею о превосходстве Наполеона. На это мы можем ответить одним словом, тем самым, которым воспользовался генерал Камбронн, когда в конце битвы от его гвардейских частей потребовали капитуляции: «
Нигде за пределами Франции эта легенда так не утвердилась, как в самом Ватерлоо. Поле боя служит внушительным монументом Наполеону и его армии, и несведущего посетителя не за что будет винить, если он подумает, что оказался на месте величайшего триумфа французов. И все-таки это поле заслуживает, чтобы его посетили. К сожалению, больше всего изменений претерпела та часть, где располагался правый фланг британцев, тот гребень, где пал цвет французской кавалерии и была разбита Гвардия. Голландцы сняли четыре-пять футов грунта с гребня, чтобы соорудить величественный монумент в виде льва, господствующий над полем. Опять
В городке Ватрелоо, в том доме, где герцог ночевал до и после битвы располагается музей, а в церкви напротив есть несколько прекрасных памятников. Также заслуживает посещения Катр-Бра. Хотя лес, в котором располагались саксен-веймарцы, давно исчез, само поле почти не изменилось, и его легко разыскать, двигаясь к югу от Ватерлоо.
Кампания породила множество героев. Среди самых знаменитых — полковник Макдоннел, затворивший ворота Угумона и его непосредственный противник, могучий лейтенант Легро, орудовавший во время штурма шато топором. Не забыт подвиг прапорщика Кристи, оборонявшего знамя при Катр-Бра, и леденящий душу рассказ сержанта Эварта о том, как он захватил Орла во время атаки британской кавалерии.
Маршал Ней, последняя лошадь под которым была убита во время атаки Императорской Гвардии, в ярости сломал шпагу, стараясь повернуть бегущих французов. Ней, воистину храбрый человек, выжил лишь для того, чтобы пойти на казнь при восстановленном Людовике XVIII, не внявшим просьбе Веллингтона о снисхождении. Есть легенда, что рыжий маршал сумел избежать смерти и прожил остаток жизни в безвестности в Южной Каролине. Был бы рад, если это правда.
Война не закончилась победой при Ватерлоо, но прочее можно не брать в расчет. Гнейзенау, при всей его тупости, выказанной в день битвы, той короткой ночью сумел великолепно организовать преследование, положив конец надеждам французов на воссоздание армии. Армии союзников пересекли затем границу, и четвертого июля Париж пал. Наполеон покинул Францию одиннадцатью днями позже, чтобы вернуться назад в 1840 году в виде священных останков.
Девятнадцатый век не знал сравнимого по масштабам кровопускания до американской Гражданской войны. Геттисберг был битвой столь же ужасной, как Ватерлоо, с сопоставимым числом участников и количеством потерь. Обе битвы решали важнейшие вопросы, но ценой невероятно страшной. Что делает Ватерлоо столь ужасным, так это малый размер пространства, на котором сошлось столько людей и смертоносных орудий. В наши дни, стоя на месте, где рос вяз (остатки его пошли на мебель), вы можете окинуть взором практически все поле боя. Каждый третий из тех, кто сошелся в битве, был убит или ранен. Не удивительно, что Веллингтон после молился, чтобы это сражение оказалось последним в его карьере.
Не все английские или французские солдаты приняли участие в битве при Ватерлоо. Наполеон отрядил целый корпус преследовать пруссаков, корпус этот пошел не той дорогой и в результате не участвовал в
