местах на тот случай, если мы сюда не вернемся.
— Что нам за дело до вашей науки? — рявкнул О'Коннор. — Мы пираты, и точка. Так сказано в договоре «Кондора», под которым расписался каждый из нас. — Он свирепо уставился на помощника капитана. — Включая вас, Смиггенс.
— Или ты хочешь сказать, — произнес Уотфорд, угрожающе надвигаясь на Смиггенса, — что эта твоя драгоценная наука дороже жизни простого моряка?
Смиггенс смекнул, в какую сторону дует ветер, ничего хорошего это ему не предвещало. Так что первый помощник быстренько изменил свое намерение:
— Нет-нет, ничего подобного. Вы меня неправильно поняли. — Он показал на каньон. — Конечно, не стоит задерживаться здесь, но двигаться все-таки лучше при свете. Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем быстрее получим деньги.
Угрожающее выражение на лицах моряков сменилось довольными улыбками.
— Это нам больше по душе, Смиггенс. — О'Коннор повернулся к остальным. — Ура первому помощнику!
Измученная команда издала несколько слабых возгласов.
Прежде чем пойти проверить пленников, Уотфорд так дружески хлопнул Смиггенса по спине, что у того затрещали ребра. Через несколько минут команда снова двинулась в путь, оставив позади невероятно взбешенных, но абсолютно не опасных теперь для них спинозавров. Их ярость удерживали каменные стены, и она не могла причинить людям вреда. Чудом спасшиеся пираты осыпали своих неудачливых преследователей отборной бранью.
Смиггенс шел в середине отряда, но не мог удержаться, чтобы постоянно не оглядываться назад. Какие еще экзотические места лежали по другую сторону каньона? Какие чудеса и удивительные творения природы можно было найти на другом берегу виденного ими озера или в его темных глубинах? Какие еще величественные картины он мог бы увидеть своими глазами, если бы судьба распорядилась иначе? Какие открытия сделать?
Его товарищи — простые моряки, им не хватает воображения и любопытства. Даже Блэкстрап, с таким, казалось бы, недюжинным интеллектом, не интересовался никакими открытиями, если их нельзя было как-то обратить в золото.
Однако грех жаловаться. Им и так повезло — они столкнулись с настоящими чудесами, которые невозможно было и представить себе. Они поймали несколько настоящих живых динозавров. Эта добыча принесет пиратам богатство.
Где-то далеко прогрохотал гром, и Смиггенс взглянул на небо. Если каньон оканчивается тупиком, тогда они с товарищами здорово влипли. Здесь не самое лучшее место для того, чтобы попасть под ливень. Тем не менее Смиггенс шагал все увереннее, поскольку земля оставалась ровной и плоской. Под ногами шуршал теплый и мягкий песок — приятная дорога после непроходимых джунглей.
«Не думай так много, Прайстер Смиггенс, и ты будешь счастлив», — сказал себе помощник капитана. Но как он ни пытался, ему не удавалось прогнать тревожные мысли.
ГЛАВА 16
Пираты хорошо выспались, заночевав в глубине каньона. Там, где дно ущелья понижалось, паводки оставили горы обломанных веток и вырванных с корнем деревьев. Подобно скелетам гигантов, возвышались повсюду деревянные обломки. Морякам оставалось только собирать готовые дрова для костра.
Впервые с тех пор, как они вошли в джунгли, пиратам ничто не угрожало. Ни один хищник громадных размеров не смог бы проникнуть в каньон и тем более добраться до их лагеря. Они могли спать совершенно спокойно, песчаное дно каньона было почти стерильным. Порой налетала мошкара, но никто на нее не досадовал — лучше уж терпеть укусы насекомых, чем укусы одного из огромных монстров, которых пиратам довелось повстречать в джунглях.
Отчаянное бегство совершенно вымотало их, у них даже не осталось сил приготовить и съесть ужин. Несмотря на это, предусмотрительный Блэкстрап, к великому разочарованию стратиомимусов, выставил на ночь вокруг лагеря охрану.
Пала ночь. Отблески костра плясали на стенах ущелья, превращая тени людей и динозавров в причудливые силуэты. Мирно потрескивало пламя, негромко переговаривались усталые путешественники, порой кто-то из пиратов отпускал удачную шутку, в ответ раздавались тихие смешки.
— Как вы думаете, мистер Смиггенс, — О'Коннор кивнул в ту сторону, где стоял на часах бесстрашный Мкузи, — есть здесь второй выход?
— Блэкстрап уже задавал мне этот вопрос, — сказал помощник капитана, глядя на небо. Среди клубящихся облаков звезд было почти не видно. — Нет никакого способа уточнить наше местоположение, О'Коннор. Я вижу только, что очертания этого ущелья в точности повторяют то, по которому мы уже проходили, но я не топограф. Мне кажется, что это или проход через горную цепь, или часть другого ущелья. Мы можем только надеяться, что так оно и есть.
Грызуня с отсутствующим видом слушала болтовню людей. Из всех видов живых существ, обитающих в Динотопии, только они любили больше болтать, чем действовать. Даже говорливые галлимимусы по сравнению с самыми молчаливыми из людей были все равно что немые.
Человеческая речь была для маленькой пленницы пустым звуком. Она знала, что люди, несмотря на их многословность, не всегда бесполезны. Соплеменники говорили ей: люди, хотя и выглядят очень костлявыми, вполне годятся в пищу. Правда, поймать их удается не часто.
Она обернулась и посмотрела на стратиомимусов. Один, молодой, заметил ее взгляд и слегка поежился. Она улыбнулась. Так и должно быть. Хотя цивилизация в Динотопии уже давно вступила в свои права, инстинкты еще не стерлись из наследственной памяти.
В нынешние времена убийства совершались редко. Хищникам из Дождливой долины не надо было охотиться. Умирающие старики из цивилизованных областей приходили в долину, чтобы найти здесь свою смерть. Это было взаимовыгодное соглашение, позволявшее плотоядным выживать, никого не убивая, и в то же время цивилизованные обитатели Динотопии спокойно старели и умирали, и при этом не нужно было выкапывать сотни могил размером с корабль.
Но в сердцах Грызуни и ее соплеменников не угас охотничий инстинкт. Теперь охота превратилась в игру, поэтому хищники не утратили природных навыков.
Она растянулась на земле и закрыла глаза, оставив лишь едва заметные узкие желтые щелки. Наша жизнь лучше, думала она. Мы храним свободу и остаемся самими собой. Зачем ее племени эти приманки цивилизации? Что проку от морали и от книг? Тираннозавры всегда останутся верными своим корням, а эти случайные соглашения с караванами, проходящими через Дождливую долину, ровным счетом ничего не значат.
Надо ждать удобного случая. Как хочется освободить челюсти от крепких веревок. Когда наступит подходящий момент — Грызуня не сомневается, что он непременно наступит, — тогда она нанесет удар. Она им покажет, на что способен даже такой молодой тираннозавр, как она, если его разозлить.
«Я — главная хищница, — решила она для себя. — Никто не может победить меня; я могу одолеть любого. Я ничего не боюсь».
— Поглядите-ка на этого зубастика — вон как ловко спящим прикидывается. — Старый Раски указал в сторону пленника. — Так затаился, можно и за мертвого принять.
— Он не умер. — Чамаш закурил последнюю сигару и сел, с удовольствием выпуская клубы дыма. — И не спит.
Раскин прищурился, вглядываясь в пленника:
— Ты не прав, индеец. Он так дышит, как будто спит.
