временем продолжал развивать свою идею насчет помощника: – Вот вам наглядный пример того, как полезно было бы мне иметь дома такую вот «живую антологию»! Но, разумеется, если самого Гэвира подобная работа хоть как-то привлекает. Я думаю, что даже если бы ты и не помнил чего-то наизусть, то все равно с легкостью отыскал бы это в книгах. У меня ведь довольно много книг. Кроме того, при такой работе ты вполне успевал бы и университетские лекции посещать. А ты что по этому поводу думаешь, Грай?
Грай, по-прежнему сидевшая на каменной дорожке рядом с Меле, подняла на него глаза, взяла его за руку, и они некоторое время молча смотрели друг на друга, и в этом взгляде читалась спокойная сила любви. Меле сперва взглянула на Грай, потом на Оррека; на него она посмотрела сурово, нахмурившись, изучая.
– По-моему, это отличная мысль, – сказала наконец Грай.
– Видишь ли, – сказал мне Каспро, – у нас в доме имеется несколько свободных комнат, но одна из них сейчас занята Мемер и будет занята ею столько, сколько она сама позволит нам задерживать ее здесь, – я думаю, ближайшую зиму, по крайней мере, она проживет с нами. Затем есть еще комнаты на чердаке, где у нас с недавних пор живут две молодые женщины из Бендрамана. Они студентки. Сейчас, правда, они уехали в Деррис-Уотер, дабы потрясти тамошних священнослужителей приобретенными знаниями, так что пока эти комнаты свободны. Ждут тебя и Меле.
– Оррек, – остановила его жена, – все-таки следовало бы дать Гэвиру время подумать.
– Порой бывает очень опасно тратить много времени на размышления, – возразил он и посмотрел на меня с улыбкой, одновременно извиняющейся и вызывающей.
– Для меня это было бы… это было бы… Мы были бы… – У меня никак не получалось закончить предложение.
– А для меня было бы огромным удовольствием, если бы в доме наконец поселился ребенок, – сказала Грай. – Вот эта девочка. Если, конечно, самой Меле подобная идея по душе.
Меле посмотрела на нее, на меня, и я быстро сказал:
– Меле, хозяева этого дома приглашают нас пока пожить с ними.
– И с Шетар?
– Да.
– И с Грай? И с Мемер?
– Да.
Больше она ничего не сказала, только кивнула и опять принялась гладить львицу по густой шерсти. Шетар слабо, но явственно похрапывала.
– Прекрасно! Значит, решено, – сказал Каспро, и в его речи особенно отчетливо зазвучал северный говор. – Ступайте за своими вещами в «Перепелку» и перебирайтесь сюда.
Я колебался, не веря собственным ушам.
– Разве ты с детства не видел меня в своих видениях? Разве я, незнакомец, не окликал тебя по имени? И разве наяву ты стремился не ко мне? – Оррек говорил тихо, но, как всегда, с затаенной страстью. – Если нас направляет сама судьба, разве можем мы спорить с таким проводником?
Грай смотрела на меня с сочувствием.
А Мемер улыбнулась, быстро посмотрела на Каспро и сказала мне:
– С ним очень трудно спорить!
– Но я… я вовсе не хочу с ним спорить! – заикаясь, возразил я. – Вот только… – И я снова умолк, не в силах договорить.
Меле встала с дорожки, села рядом со мной на скамью, тесно ко мне прижалась и прошептала:
– Не надо плакать, Клюворыл, не надо! Все хорошо.
– Я знаю, – сказал я и обнял ее за плечи. – Все хорошо, Меле.
