Кукиш прошлякам

и бес стал пятиться невольно
заметив что глумлюсь шепнул
себя щипая больно
тебе я предаюсь…

(а крученых «полуживой»)

не случайно в литературе до нас разлито адское сладострастие (негр Пушкин, мрачный корнет Лермонтов, тайный огонь Гоголя и т. д.)

Достоевский пес но он же и сладострастное насекомое! и восхвалявший беса Ф. Сологуб воспел в последний и грязное извращенное сладострастие (таков же А. Ремизов — насекомое)

но у писателей до нас и сладострастие ненастоящее. у них не есть а лишь хочу.

уж подлинно «символизм»

с победой над адом покоряется и украшение его: любовь-сладострастие

Тебе навеки я отдадена
вияся ведьма изрекла
и ветр и зверь и дева-гадина
касались моего чела

(«Полуживой»)

Рисунок Н. Нагорской

И шалунья слава и богатства этого мира стали иными — стали пустым местом

меня венчали черным знаком
и уксус лили на язык.
копьем украсили и паки
вознесся дикий крик

(«Полуживой»)

ненадежен и сам ад. ему так легко погибнуть в своем коренном сладострастии — муки и случая.

Гибель страстно играющего в карты подземелья мы видим с ясностью:

…и скука тяжко нависая
глаза разрежет до конца
все мечут банк и загибая
забыли путь ловца
· · · · · ·
все скука угнетает
и грешникам смешно
дрова в камине угасают
и занавешено окно

(«Игра в аду» Крученых-Хлебников)

указав на этот конец конца, баячи будетляне в своем тверчестве уже исходят от других вещей целей и замыслов.

мы даем новое искусство —

без моралина

и без чертяковщины!..

А. Крученых.

1913–1922 г

Сонные свистуны

Тайные пороки академиков

Случай-игра тормошат запуганного человека, жажда наживы стерла все лица как рельсы трамвая. Бенц и 16 дюймов кажутся новее и одушевленнее —

Только они!..

а в уголках пришепетывают:

— «Князь мира сего» овладел землею — надо спасать свою душу!

Уйти из города в леса символов и шептать дарогия имена, смести великую грязь нахлынувшей злобы и скользить в лодке гордого одиночества…

Злоба дня — что может быть мудрее этого слова? все однодневное не вечное — зло…

Только, — ядовитая муха толпы не превратится-ли в скоропиона безлюдья?

Уже уходили в пустыни горевшие тоской от современности и пошлости — попытки не новыя — еще старее результаты!..

· · · · · ·

В нашей литературе уход явно обозначился с «Демона».

Это он мурлыкал и якал (хотя воображал что плачет и проклинает):

я к одиночеству привык
я б не умел ужиться с другом

и на другой лад:

если счастьем дорожил ты
то зачем его делил ты
для чего не жил в пустыне?..