К чему привлекать много народу? Мероприятие, конечно, зрелищное, но в таких делах лучше подключать интеллект, чем силу боевиков. Впрочем, те тоже без работы не остались: сосредоточились на въезде в город, перед аэропортом, целая колонна. Так, на всякий случай.
Не доезжая до места, Грек достал морской бинокль и стал изучать обстановку. Питерцы прибыли. Маленькие фигурки толкались вокруг двух машин, то соединялись в кучу, то рассеивались по полю, готовясь к боевым действиям. Когда осталось метров двести - остановились, Грек улыбнулся и вышел на дорогу. Впереди, 'там, где кончается асфальт', ждали. Посмотрел на часы пять! Со вздохом достал из плаща дистанционный пульт, устройство, которым любил пользоваться, и направил на питерцев.
--Помоги вам бог! - и нажал кнопку.
Земля дрогнула под ногами. Тонны щебня, комьев взметнулись к небу, по степи покатилась эхо, поднимая в воздух тысячи прятавшихся птиц. Столб дыма от горевших машин зловеще вырастал на глазах. Надо уезжать. Повернулся, и не спеша, двинулся к своим. Внезапно - громыхнули автоматные очереди. Долбили с двух сторон. Он пригнулся, и бросился бежать, на ходу выхватывая пистолет, охрана высыпала из тачек и попрыгала в кювет, открывая ответный огонь. И питерцы не дураки, устроили засаду! Калашниковы молотили звонко, пули весело и музыкально ложились у черепа. Грек пукал из пистолета неизвестно куда и матерился неожиданному обороту дела. У братвы - единственный израильский автомат Узи, остальные пистолеты. С таким оружием далеко не уедешь! Бой затягивать нельзя, необходимо прорваться к машинам! Но огонь настолько плотный, что Грек не решался поднять людей. Сзади хлопнул гранатомет, и тут же машина охраны подскочила, брызнули стекла, искореженный металл занялся пламенем. Костя рядом с Греком тоже куда-то целился, тоже пулял неизвестно в кого, степь только кажется ровной, а заляжешь - черт тебя не возьмет! Пока Грек медлил и берег людей - куски свинца не берегли ни кого, четверо охранников уже отдыхали. Подполз к одному из них, освободил из рук Узи и крикнул Косте:
--Заводи машину! Я прикрою!
В один бросок тот оказался возле двери, распахнул, и, извиваясь как уж, вполз в салон. Повернул замок зажигания - машина взревела, Грек влезал в заднюю дверь, не целясь, строчил в разные стороны.
--Гони!
Немного впереди на дороге ухнула вторая граната, обдав машину градом осколков, и не причинив большого вреда. Костя успел вырулить в последний момент, но передним колесом все-таки влетел в воронку, машину крутануло, а в следующую секунду - они летели прочь. Грек всматривался в зеркало заднего вида - погони не наблюдалось. Ушли! На бешеной скорости выскочили на трассу, пристроились к камазу в хвост и пилили до канализационных стоков, затем - в сторону, съехали на грунтовую дорогу, густо поросшую травой, и через полкилометра тормознулись.
--Что будем делать? - голос у Кости охрип, лицо черное, брюки в глине.
--Дальше на этой арбе нельзя, менты на посту! - Грек скинул простреленный в двух местах плащ, бросил под ноги. - Сейчас умоемся, и двинем на попутках. На въезде братва ждет. Только пока доберемся - питерцы исчезнут!
Прополоскались в ручейке, подожгли искореженную машину и кинули в огонь оружие. Широким шагом направились в сторону трассы. Грек, через силу улыбаясь, пропел первое, что пришло на ум:
--Весело, весело, встретим Новый год!
12
Следующие три дня прошли тихо. Грек проводил бесконечные совещания с братвой, инструктировал, готовился к столкновениям. Обманчивая тишина раздражала, понятно ведь: питерцы залижут раны и непременно объявятся. Как не удалось замочить всех разом! На четвертый день по неизвестным причинам сгорела одна из заправочных станций, еще хорошо - огонь не добрался до емкостей с топливом, успели потушить, но здание выгорело полностью. Заправка находилась в жилом районе, и жахни цистерны - мало не показалась бы никому! Понаехавшие 'Серые волки' грозно потрясали кулаками, только грозить некому, никто ничего не видел, и почему случился пожар - не понятно. Может, просто замкнула электропроводка. Но этой же ночью сгорел и магазин с электроникой, а четверых 'волков', дежуривших в магазине, ухайдокали, их вытащили из уцелевшей подсобки с перерезанным горлом, в луже крови. Странный случай, учитывая, что у каждого на поясе болтался сотовый телефон!
Утром возвратились наконец Атамбай с Муркой. Она прекрасно информирована и сразу вызвала Грека во временный офис неподалеку от ЦУМа. Когда вошел - не узнала: Грек посеребрел, исхудал, устал, но в глазах читалось прежнее - хищник! И движения остались прежними: плавными, плывучими, рысьими. Присвистнула и дала себя обнять, похлопала его по спине.
--Однако, Грек...
--Не бери в голову. Мы их найдем. Сдеру шкуру и порежу на абажуры!
--Ладно, Эдик, ладно. Знаешь, соскучилась я в этом Чуркменистане, по братве, по тебе, Грек. Мы с Атамбаем не мечтали вернуться живыми. Но дело того стоило! Представляешь, какие перспективы откроются, если все ляжет так, как задумано! Нам сделали очень, очень лестное предложение! Говорить рано, необходимо провести колоссальную работу. Кое-какие завязки передали, связи. - Мурка наконец отстранилась от Грека. - А теперь рассказывай!
Грек в подробностях изложил положение дел, и, сбиваясь на жаргон, описал бой за городом, потери, похороны убитых, рассказал о сгоревшей заправке, о магазине и зарезанных братанах.
--А кроме питерских - плотно сидят на хвосте следаки. - потер лоб рукой и помассажировал глазные яблоки. - С этим чертом рогатым, с Алмазом, надо что-то решать. Подозрение - в аквариуме колется. Балаболит. Я передавал маляву, что как попадет в ломбард или на зону, мы поможем устроиться. Ну и, кинем на алтарь абиссинский налог. Только барбосы его на понт ловят, балкой грозятся, а он думает - в цвет. Васек он, сливать надо.
Мурка согласилась, отвечая так же, на фене.
--Ладно Грек, думаю, ты прав. Опешил он. Мне гапка из гадиловки тоже на это намекал. Через глухарей выясни, чего да как - пока он не двинул куму, и пускай двадцать на два покумекают. Освободить зеленым прокурором все равно не получится. Да и не пойдет на это, здесь у него прищепка осталась, говорят в положении, на третьем месяце. Может, от того и опешил. Колонется, точно колонется. Если нужно ежика под кожу - делай. Так. Скоро подойдет Атамбай, пусть тоже занимается похоронами, а меня к акиму, я позже.
В приемной акима работала скрытая аппаратура, позволяющая из кабинета видеть, что творится в предбаннике. Это позволяло настроиться на разговор в зависимости от того - как человек себя ведет. Он не любил слишком веселых, считал таких людей пустышками, а, кроме того, опасными для общения: все мысли на языке, поручи серьезное дело - прохохочут. Служивые из акимата знали о вкусах барина (так за глаза его называли), и ходили по коридорам власти смурными, малоразговорчивыми, подозрительными. Не являлось секретом, что при удобном случае некоторые барину постукивали, и совсем даже не по служебной необходимости.
Когда Козыбаев увидел на мониторе Муратидзе, поизучал немного, то через секретаршу распорядился впустить. Поднялся, и грудью вперед вышел встречать, изображая подобие улыбки на холеном лице.
--Клеопатра Алексеевна! Рад видеть! Не верите - в Астане вспоминал! провел её и усадил в кресло за журнальный столик в уголу кабинета. Сам сел напротив. Повздыхал для приличия и всплеснул ладонью. - Дела, знаете. Некогда личную жизнь устраивать. - смотрел на Муратидзе, как кот на сметану, разглядывал тонкие черные брови, прямой, с легкой горбинкой нос, подпухшие губы, изящный подбородок. Ниже наводить резкость стеснялся, но и без резкости проклевывались сладкие дыньки через тонкий свитер. Вздохнул еще раз, с шумом втягивая воздух. - Я вас, собственно для чего позвал... В курсе?
--Помощник говорил вкратце.
--Да-да. - Козыбаев нажал на звонок, вызвал секретаршу и заказал кофе.Вы начали работы в областной больнице. Понимаю, такое положение... Конкуренты, взрывы эти... Примите соболезнование по погибшим в фирме. Я распоряжусь - дело на тормозах не спустят. - Достал из чехла металлические очки с роговыми дужками, и водрузил на нос. - Вот и современный бизнес. То наркоту подсунут, то взорвут, то подожгут, то расстреляют... М-да. И, тем не менее, спрошу: вы продолжите работы? Нет?
Муратидзе достала сигареты из сумочки, повертела пачку, и сунула обратно. Козыбаев разрешил:
--Нет, почему же, курите.
Она прикурила, затянулась, положила дымящуюся сигарету в хрустальную пепельницу.
