– Прекрати! – прошипела Уитни; казалось, от ее золотистого платья сейчас посыплются искры. – Это какая-то глупая игра. Ты ее сочинила, а Каллен, как мальчишка, тебе подыгрывает. Может быть, потому, что ревнует меня к Ноэлю?
– Уитни, Саманта права, – вмешался Каллен. – На твоем пальце нет обручального кольца. У тебя полная свобода выбора: можешь проводить время с тем мужчиной, который тебе нравится. Так же и я могу выбирать общество той женщины, с которой мне приятно находиться рядом. И я выбираю Саманту.
– Где же твой хваленый вкус и высокие требования? – В голосе Уитни звучала насмешка.
Каллен услышал прерывистый вздох Саманты, и ему стало жаль ее. Ведь это из-за него она вынуждена была терпеть оскорбления.
– Мои требования остались высокими, и вкус хуже не стал. В Саманте больше доброты, участия и преданности, чем в ком-либо другом. И уж во всяком случае – в тебе.
Уитни тихо ахнула от потрясения, но потом гневно вспыхнула:
– Если это твоя благодарность за те шесть лет, что я тебя прождала, тогда развлекайся на здоровье с этим гермафродитом!
Она круто повернулась и, гордо подняв голову, двинулась навстречу Ноэлю Бомону, который уже спешил к ней.
– Обмен любезностями состоялся, – бодро заметила Саманта. – Конечно, приятного мало, но необходимый эффект достигнут. Только ты, по-моему, перепутал текст. Как вышло, что ты заступился за меня, а не принял сторону Уитни?
– Я уже говорил, что для меня важна справедливость, – жестко ответил Каллен.
У него не укладывалось в голове, как могла Уитни быть такой жестокой к своей лучшей подруге? А ведь это он во всем виноват. Вот что происходит, когда человек чересчур погружен в собственные дела! Когда он уговаривал Сэм участвовать в Грандиозном Плане, мысли его были заняты только Уитни. Он и не подумал, что этим превращает Саманту в объект нападок. И теперь Уитни своими резкостями наверняка испортила ей все удовольствие от вечера…
– Эй! – Саманта настойчиво дергала его за рукав. – Эй, – повторила она, и на этот раз ей удалось привлечь его внимание. Взглянув на нее, Каллен с удивлением увидел в ее глазах участие вперемешку с лукавой насмешкой. – Ты хоть сознаешь, что только что одержал внушительную победу? Уитни рвет и мечет. Я не видела ее такой разъяренной уже очень давно. Она у тебя на крючке. Теперь тебе надо постараться не замечать ее до конца вечера – и скоро все мы будем веселиться на вашей свадьбе.
– Сэм, мне страшно неловко. Я не ожидал, что она так набросится на тебя…
– Обо мне не беспокойся. Я прекрасно понимала, на что шла. Тебе ведь не приходилось видеть, как она выходит из себя, если не считать того вишневого пирога? Ну а я была готова к чему-то подобному.
– А тебе знакомы такие ее вспышки? – Он смотрел на Саманту с удивлением и любопытством.
– Время от времени бывали случаи. Мы же подруги, в конце концов, а подруги иногда ссорятся. Но Уитни давным-давно взяла за правило не показывать свой характер перспективным женихам. Сегодня она это правило нарушила. Я считаю это признаком того, что мне пора подыскивать платье, как подружке невесты. Пожалуй, что-нибудь из розового атласа – юбка колокольчиком и везде уйма бантиков…
– Ты – настоящий друг, Саманта! – с чувством произнес Каллен.
– Не сомневаюсь. А теперь давай побродим среди гостей: нужно развивать наш успех.
Каллен последовал ее совету. Он разговаривал с приятелями, но мысли его были заняты Самантой, за ней же неотступно следовали его глаза, когда она перемещалась по залу, то весело болтая, то кружась в танце. Она была милой, обаятельной и в то же время невероятно сексуальной. Пожалуй, никогда в жизни Каллен так не удивлялся, как теперь, видя волшебное превращение Саманты.
Неожиданно он заметил рядом вальсирующих родителей.
– Привет, сын, – улыбнулся Кинан.
Каллен улыбнулся в ответ и помахал ему рукой.
– Какой замечательный вечер! Мне никогда не было так хорошо, – объявила Лорел. – А ты доволен, Каллен?
– Чрезвычайно.
– Я очень рада за тебя, – ответила Лорел, и Кинан увлек ее дальше.
Каллен смотрел на танцующих родителей, и на него вдруг нахлынули воспоминания. Он видел себя восьмилетнего и родителей, весело подтрунивающих друг над другом. Еще ему вспомнилось, как мать с отцом обнимались на диване, когда ему было одиннадцать. В четырнадцать он уже прислушивался к их разговорам о политике, а однажды, когда ему исполнилось семнадцать, он видел, как они танцевали вдвоем во дворе под звездами. А еще он не мог забыть, как скорбели родители о гибели Тига, ему в то время было восемнадцать…
И вот он снова видит их, как они танцуют, а любовь и нежность переполняет их даже после тридцати трех прожитых вместе лет. Глядя на них, можно было понять, что такое счастливый брак. Это союз, который заключался для того, чтобы любить неустанно, трудиться и вместе переживать радости и печали. Вот его родители сумели выстоять в тяжелые времена, они прошли через все испытания и сохранили способность любить и быть счастливыми.
Может быть, и ему посчастливилось унаследовать такую способность? Каллен оглянулся, ища глазами Уитни, но увидел Саманту: живой огонь в обрамлении зеленого шифона. Очевидно, собеседница сказала ей что-то приятное, потому что она весело рассмеялась. Перед ним была женщина, которую он знал всю жизнь, и все же такой, как в этот вечер, он не видел ее никогда.
Небольшой оркестр на балконе снова заиграл. Большинство гостей осталось танцевать, но кое-кто решил заглянуть в столовую, некоторые вернулись в гостиную, а иным захотелось прогуляться по саду. Уитни потянула Ноэля в круг танцующих, сверкнув глазами в сторону Каллена. Их взгляды на мгновение встретились, и он понял, что Саманта оказалась права: Уитни действительно была готова рвать и
