слишком не хотелось с нею расставаться. Саманта вошла в лифт и повернулась к нему лицом.
– Спасибо тебе, Сэм, – сказал он.
Двери закрылись. Каллен постоял немного неподвижно, глядя перед собой, потом пошел к отцу. На этот раз страха у него не было.
Кинан лежал в том же положении, головой на белоснежной подушке. Лорел сидела на стуле рядом, держала его за руку и что-то рассказывала. Очевидно, это было нечто очень личное, касающееся только их двоих, потому что глаза обоих сияли, а щеки были тронуты румянцем.
– Привет, папа! Все еще валяешься в постели? – приветствовал отца Каллен.
Кинан откликнулся добродушным хмыканьем:
– Правильно, можешь считать, что мои болячки – сущий пустяк, я не возражаю.
Каллен с улыбкой поцеловал отца.
– Если еще раз меня так напугаешь, можешь распрощаться со своими сапогами для верховой езды. Я их изрублю, как капусту.
– Сын, да ты просто тиран!
– Мне уже это говорили.
– И от кого у тебя такие замашки? Понятия не имею.
– Еще бы, – усмехнулся Каллен. – Мама, Эрин сейчас подъедет, ты можешь собираться.
– Я пойду поговорю с сестрами насчет диеты. Сейчас вернусь. – Она сжала руку мужа и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.
– Тебе не кажется, что наша мама хорошеет с каждым часом? – проговорил Кинан, и Каллен отметил, что голос отца звучал бодрее.
– У нее уникальные способности восстанавливать силы, – сказал он, усаживаясь на стул Лорел. – Будем надеяться, что у тебя это получится не хуже.
– Еще бы. Ведь я – Маккензи, а это что-то значит! Шесть месяцев, придумали тоже… – с досадой проворчал Кинан. – Представь себе, этот доктор сказал, что мне придется полгода валяться в постели и с меня будут пылинки сдувать. А твоя мать еще поддакивает!
– Мама всегда рассуждает здраво.
– Да я не выдержу и двух недель, с ума сойду от безделья! Ты же меня знаешь. – Кинан смотрел на сына сердитыми глазами.
– Да, дело непростое, – согласился Каллен. – Но я думаю, мы найдем способ, чтобы не дать тебе скучать, не отступая от программы реабилитации доктора Мэрлока.
– Шесть месяцев! – снова буркнул Кинан – было ясно, что он никак не может с этим смириться. Потом его глаза впились в Каллена. – Мне понадобится твоя помощь, сынок.
– Сделаю все, что могу, ты же знаешь. – Каллен порывисто сжал руку отца.
– Даже если я попрошу тебя взять на себя ранчо на эти шесть месяцев?
– О чем разговор!
В глазах Кинана мелькнуло удивление: он явно не ожидал, что сын так легко согласится.
– Но как же твои дела?
– А связь на что? Я сейчас как раз этим и занимаюсь. Техника – великая вещь, отец! Приобрету компьютер, факс, модем и буду в курсе всех дел. Мне только придется летать в Нью-Йорк на совет директоров раз в квартал, а остальное время буду надоедать тебе здесь.
– Но…
– Отец, – с улыбкой прервал его Каллен, – это же отличная возможность наконец завладеть рычагами власти, потеснив Патриарха Маккензи, и при этом остаться целым и невредимым!
Кинан улыбнулся:
– Можешь полагаться на Тома Пратта. У него, правда, еще опыта маловато, но человек он хороший, и еще на Фрэнка Толланда. Только учти: я не собираюсь совсем устраняться, поэтому…
– Не волнуйся, ради бога. Вот увидишь, все будет хорошо. Тебе, может быть, даже понравится относиться ко всему спокойнее.
– Выдумал тоже!
– Извините, отец, – усмехнулся Каллен.
– И еще вот что. – Кинан сжал руку сына. – Я хочу, чтобы ты участвовал вместо меня в осенних соревнованиях.
Каллен осторожно высвободил руку:
– Вот тут, отец, ты промахнулся.
Кинан нахмурился:
– Маккензи всегда участвовали в этих соревнованиях. Такова традиция.
– Отец, я не выступал уже двенадцать лет. А среди участников – Дэвид и Каррен O'Коннар, Брюс Дэвидсон, Арианна Шепард… Почти вся сборная страны соберется! Да еще представители Великобритании, Франции, Германии. Я стану просто-напросто посмешищем, да и лошадь жалко.
