— Произведенное твоим отцом усыновление ничего для меня не значит, продолжал я, — помимо того, что он им оказал мне честь. Я даже не знал о нем до самого недавнего времени.
— Врешь! — прошипел он. — Ты заставил его это сделать какой-то хитростью, чтобы стать впереди нас в наследовании.
— Ты, должно быть, шутишь, — усмехнулся я. — Мы все стоим настолько низко в списке, что это не имеет значения.
— Не Короны, дурак! Дома! Наш отец совсем уже нездоров.
— Печально слышать, — сказал я. — Но я никогда даже не думал об этом. И, в любом случае, Мандор стоит впереди нас всех.
— А ты теперь второй.
— Не по выбору. Брось! Мне никогда не видать этого титула. Ты же знаешь! — Я увидел вокруг его темени слабый призматический нимб.
— Настоящая причина не в этом, — продолжал я. — Не любил ты меня никогда и охотишься на меня не из-за наследования. Должно быть, что-то иное за этой твоей навязчивой идеей. Кстати, Огненного Ангела ведь ты подослал, не так ли?
— Ты так быстро обнаружил это? — поразился он. — Я даже не был уверен, что могу на это рассчитывать. Полагаю, он, в конце концов, стоил тех денег, которые я за него заплатил. Но… Что случилось?
— Он мертв.
— Ты очень удачлив. Слишком удачлив, — отозвался он.
— Ты хочешь именно этого, Юрт? Я хотел бы уладить это дело раз и навсегда.
— Я тоже, — ответил он. — Ты предал того, кого я люблю, и только твоя смерть наведет порядок.
— О ком ты говоришь? Я не понимаю.
Он вдруг усмехнулся.
— Поймешь, — пообещал он. — В последние минуты твоей жизни я дам тебе узнать, почему.
— Тогда тебе, скорее всего, придется ждать долго, — съехидничал я. — Ты, кажется, не очень ловок в таких делах. Почему бы просто не рассказать мне сейчас и сэкономить нам обоим кучу хлопот?
Он засмеялся и призматический нимб стал ярче, и в этот момент до меня дошло, что это такое.
— Раньше, чем ты думаешь, — пригрозил он, — ибо скоро я буду мощнее, чем ты когда-нибудь мог подумать.
— Но отнюдь не менее неуклюжим, — посоветовал я ему и тому, кто в это время держал его Козырь, следя за мной и готовый мгновенно выдернуть Юрта отсюда…
— Это ведь ты, Маска, не так ли? — обратился я к нему. — Забирай его. Тебе не понадобится ни отправлять его вновь, ни смотреть, как он наломает дров. Я повышу тебя в списке своих первоначальных дел и скоро навещу тебя, если только ты дашь мне знак, что это действительно ты.
Юрт открыл рот и что-то сказал, но что именно, я не расслышал, так как он быстро таял, и его слова пропали вместе с ним. Когда это произошло, в меня что-то полетело. Парировать это не было надобности, но я не смог остановить рефлекс.
Рядом с двумя гниющими трупами и мизинцем Юрта на полу у моих ног лежали россыпью десятка два роз.
Глава 5
Когда мы направились по берегу в сторону порта, Корал наконец заговорила:
— Здесь очень часто такое случается?
— Сами видите. Вы появились в довольно сложное время, — иронически обронил я.
— Если вы не против, я хотела бы услышать, что все это значило.
— Полагаю, что обязан дать вам какое-то объяснение, — согласился я, потому что поступил там с вами несправедливо. Может быть, вы об этом и не догадываетесь.
— Вы это серьезно?
— Точно.
— Продолжайте. Мне действительно любопытно.
— Это долгая история… — снова затянул я.
Она посмотрела вперед, в сторону порта, а потом вверх, на вершину Колвира.
— …Путь тоже долгий, — заметила она.
— …И вы дочь премьер-министра страны, с которой наши отношения на данный момент несколько щекотливые.
— Что вы имеете в виду?
— Кое-какие сведения о том, что происходит, могут представлять в некотором роде секретную информацию.
Она положила мне руку на плечо и остановилась. И посмотрела мне прямо в глаза.
— Я могу сохранить тайну, — заявила она. — В конце концов, вы же знаете мою.
Я поздравил себя с тем, что научился, наконец, трюку своих родственников — полному управлению выражением лица, когда чертовски озадачен. Она-таки сказала там в пещере кое-что, когда я обратился к ней, словно к тому существу, не сохранять передо мной связывающую ее тайну.
Поэтому я криво улыбнулся ей и кивнул.
— Именно так, — соврал я.
— Вы ведь не планируете опустошить нашу страну или еще что-нибудь вроде этого, не так ли? — спросила она.
— Насколько я знаю, нет. А также не считаю это вероятным.
— Ну и отлично. Сказать-то ведь можно, только узнав, не так ли?
— Верно, — согласился я.
— Так давайте выслушаем эту историю.
— Ладно.
Пока мы шли вдоль берега и я рассказывал, то не мог не вспомнить под аккомпанемент басовых звуков волн длинное повествование отца. Может, это семейная черта — пускаться в автобиографический рассказ, если подвернется подходящий слушатель? К такому выводу я пришел, так как понял, что пускаюсь в своем рассказе в ненужные подробности. И вообще, почему я решил, что она — подходящий слушатель?
Когда мы добрались до портового района, я понял, что все равно не насытился и по-прежнему хочу много рассказать. При свете угасающего дня, создающем, несомненно, более безопасную обстановку, нежели во время моего визита в этот район, я направился по Портовой Дороге, оказавшейся при дневном свете еще более грязной. Узнав, что Корал тоже проголодалась, я повел ее к противоположной стороне бухты, остановившись на несколько минут посмотреть, как огибает мол и заходит в порт многомачтовое судно с золотыми парусами. Затем мы последовали изогнутой дорогой к западному берегу и я сумел без особого труда отыскать Переулок Бриза. Было еще достаточно рано, чтобы встретить по пути нескольких трезвых матросов. Один раз к нам попытался подвалить здоровенный чернобородый тип с интересным шрамом на правой щеке, но какой-то тип поменьше догнал его раньше и что-то шепнул ему на ухо. Оба отвернулись и зашагали прочь.
— Эй, — окликнул я. — Чего он хотел?
— Ничего, — ответил тип поменьше. — Он ничего не хотел. — Затем человек окинул меня быстрым изучающим взглядом и кивнул. А затем добавил: — Я видел вас здесь однажды ночью.
— А-а… — протянул я, а люди тем временем дошли до угла, свернули и пропали.
— О чем, собственно, шла речь? — не поняла Корал.
— Я еще не добрался до этой части рассказа.
Но я живо вспомнил тот случай, когда мы прошли мимо места, где все произошло. Не осталось никаких
